Окончательное решение

Мне надо пойти отлить, но слишком тепло и комфортно, чтобы серьёзно решить ступить на паркетные полы. Вместо этого я смотрю на Алину. Во сне её лицо расслаблено, грудь поднимается и опадает в спокойном ритме. Густые тёмные ресницы достаточно длинны, чтобы касаться щёк. Еле притрагиваясь, нежно провожу пальцем по изгибу её брови и опускаюсь по щеке вниз. Её кожа мягкая, и на ней ещё остался намёк на запах лаванды.

Мне приходит в голову, что я ничего о ней не знаю. Не знаю, откуда она родом или почему она оказалась в этой профессии. Знаю, что она делит квартиру с Лореттой, но не в курсе, где она живёт.

Я помню квартиру Бриджет. Она находилась в убогом здании в одном из худших кварталов города. Учитывая, сколько я плачу за ночь, думаю, что большинство шлюх, должно быть, живут в лучших условиях, но я не знаю точно.

Сколько берёт себе сутенёр?

Ринальдо контролирует разнообразный рынок проституции, но это не та область бизнеса, где могут понадобиться мои услуги. Когда возникают проблемы, сутенёры обычно справляются с ними самостоятельно. Я никогда не уделял этому внимание.

Может, надо проверить её сутенёра? Учитывая, в каком районе я её нашёл, сутенёр, вероятно, один из людей Ринальдо. Но возможно, что он никому неподконтролен. Многие люди Греко пошли по этому пути, когда тот скрылся из города. У Ринальдо не было с этим проблем. Вокруг столько много клиентов, поэтому обычно споры из-за территорий не возникают.

Мой мочевой пузырь скоро лопнет, так что я сдаюсь и опускаю ноги на холодный пол. Решив, что нужно приобрести несколько ковров, крадусь в ванную. Когда я возвращаюсь, глаза Алины уже открыты, и она, выгнув спину и вытянув руки над головой, предоставляет мне прекрасный вид на её грудь и живот.

– Доброе утро, – улыбается она. – Как спалось?

– Спасибо, неплохо. А тебе?

– Очень хорошо, – она садится и поправляет простыню на ногах. – У тебя отличная кровать и очень удобная. И мне понравились твои подушки. Они такие мягкие!

– Да, это одна из немногих вещей, на которые я действительно обращаю внимание, – говорю я ей. – Военное постельное бельё – отстой. Поэтому теперь я стараюсь выбирать идеальные вещи.

– О! Ты был в армии? В каких войсках?

Её тон неправильный. Он несколько высок для того, что должно быть случайным вопросом, и интонация в конце падает вместо того, чтобы подниматься. Я не сомневаюсь, что она уже знает ответ на свой вопрос, но не могу понять, почему она делает вид, что не знает.

Несмотря на то, что я не должен был поднимать эту тему, но уже слишком поздно. Ответы на её вопросы приведут к ещё большему количеству вопросов, а я чувствую себя слишком хорошо, чтобы вникать во всё это дерьмо. Однако, если я откажусь отвечать, она будет любопытствовать, почему я избегаю этой темы, и переспросит в другой раз. Отвлечение – мой самый лучший союзник.

– Морская пехота, – прямо говорю я. – Что тебе хочется на завтрак?

– Я голодная, – говорит Алина. – Я бы ни от чего не отказалась.

– Вафли?

– Звучит замечательно!

Я быстро выхожу и откапываю из самого дальнего угла шкафа вафельницу. Она шла в довесок к квартире, и я не пользовался ей раньше, но вспомнил, что вафельницу часто пускали в дело, когда ребёнком я жил в монастыре с кучей других не подошедших для усыновления сирот.

Замешиваю тесто и начинаю наливать его на разогретую вафельницу. Хотя у меня не так много приятных воспоминаний о моих ранних годах, но они вызывают ностальгию. Возможно, это просто крепкий ночной сон, которому предшествовал хороший секс, но меня всё устраивает.

Алина сидит за столом и наблюдает за мной.

– Могу я кое о чём тебя спросить, Эван?

– Спрашивай, – отвечаю я, мягко говоря, насторожившись. Если она хочет получить кучу информации о моей военной карьере, я просто не готов это обсуждать. Но если она решит спросить о моём нынешнем роде деятельности, то будет ещё хуже.

– Полагаю, это больше наблюдение, чем вопрос, – её слова не делают меня менее настороженным, но я киваю, чтобы она в любом случае продолжала. – Мне кажется, тебе нужна девушка.

Я громко смеюсь. Открываю вафельницу, вынимаю первую вафлю и кладу на пустую тарелку.

– Это вряд ли. Я это уже проходил. Слишком много проблем.

– Проблем? Например, готовить для неё по утрам завтрак?

– Это, – указываю я лопаткой на вафельницу, – не проблема. Это то, что я хочу на завтрак. Приготовить вафли на двоих не труднее, чем на одного, и даже не придётся уменьшать напополам количество продуктов.

– Тогда каких проблем ты избегаешь?

Я бросаю на неё искоса взгляд. У меня возникает соблазн вообще не отвечать, и пусть моё молчание говорит само за себя, но такое ощущение, что это не сработает. Лучше дать ей однозначно понять, как я к этому отношусь.

– Таких, где цыпочка задаёт много вопросов, – наконец, отвечаю я.

Заливаю оставшееся тесто и закрываю крышку. Единственный звук на кухне – это шипение, исходящее от вафельницы, так как сбоку вытекает часть теста. Когда вафля готова, я кладу её на вторую тарелку и несу обе к столу.

– Сироп подойдёт? – спрашиваю я. – Если хочешь, у меня есть клубника.