Окно в природу-2002

В деревнях часто держат малышей лесной живности — лисят, кабанят, медвежат, совят, воронят. «Во дворе у моих друзей жил лисенок и очень сдружился с собакой. Однажды сидим на скамейке у дома и видим: уверенно, агрессивно к калитке движется стая деревенских дворняг. Мы сразу сообразили: лисенок! И в тот же миг из калитки выскочила добрейшая наша Любка. Она тоже поняла, в чем дело, и вихрем ворвалась в стаю, раскидывая в стороны вдруг потерявших уверенность соплеменников. Полная была победа! Мы принялись героиню ласкать. Собака приняла это как должное. Но тут же вспомнила о лисенке, подбежала и лизнула его в мордашку — из-за тебя, мол, старалась. (Н. И. Сумкина, г. Владимир)».

Законы дикой природы жестки. Тут каждый — сам за себя. (Волки слабого сообща разорвут.) И все же животные часто идут на выручку попавшим в беду. У слонов это норма. Вороны со всех сторон полетят выручать соплеменницу. Часто и выручают. Иногда животные разных видов объединяются, чтобы кого-то выручить или «отшуметь» свои права. Вот что пишет из Ульяновска Наиль Исмагилович Ахсянов: «Это было в начале лета. Соседи пожаловались, что в саду у меня загнездились сороки и таскают цыплят. Делать нечего, решил гнездо разорить. Сделать это оказалось непросто — сороки сплели его из вишневых веток и алюминиевой проволоки да еще и глиною укрепили. Ковырялся я, стоя на лестнице, а надо мной, надрываясь, стрекотали сначала «мои» сороки, а минут через пять — откуда только взялись! — трещало их уже больше десятка. К ним присоединились вороны, галки, даже чайки прилетели с реки. И добро бы только кричали, а то ведь пикируют, норовят кепку сбить. Сейчас, думаю, полечу с лестницы. И, должен признаться, пришлось отступить».

А вот как стоят за своих индюки. Пишет из Льгова Курской области Лазарев Юганес Дмитриевич: «Я был машинистом на железной дороге, водил поезда Воронеж — Киев. На какой-то станции вблизи Ворожбы состав наш стоял первым к платформе. Из-под вагона стоявшего рядом товарняка мальчишка выгонял стаю индюшек. Одного молодого индюка палочкой он зашиб, и тот повалился на линии, где мы стояли. Что началось! Вся стая вернулась и подняла гвалт. А два индюка с бормотанием подбежали к упавшему — один спасатель схватил пострадавшего клювом и стал трясти, другой потянул за хвост с полотна. Уже зажегся зеленый, надо было поезду тронуться, но мы дождались, пока индюки привели пострадавшего в чувство, и стащили с путей».

Чего не случается! Николай Васильевич Швырев (Ирпень Киевской области) подробно, с рисунками пишет, как волк ночью, почуяв овец, в низкой соломенной кровле прорыл к ним нору. А под кровлей был еще погреб. И квадратный лаз в него крышкой был не закрыт. Схватив за горло овцу, волк попятился и вместе с жертвой грохнулся вниз. «Вся деревня сбежалась на шум с фонарями и ружьями. Волк, прячась, поставил в погребе все кверху дном — повалил кадки, побил стеклянные банки солений, разворошил картошку. К утру его выстрелом сверху прикончили. А когда поглядели, что наделал обезумевший зверь, почесали в затылках: подождали бы утра и охладились — взяли бы волка без большого погрома».

И несколько курьезов с деревенских дворов. «Дедушка мой решил поощрять кур-несушек. Как выбежит из сарая и закудахчет, он сразу ей угощенье. Что же из этого вышло? Куры стали кудахтать и получать угощенье, не положив яиц. Дрессировка получилась такой, что куры решили: благодарят их всех за кудахтанье». (Юрий Анатольевич Сдобников, Белгород).

А вот, улыбнитесь, строчки из письма Николая Федоровича Ларионова (Псковская обл.). «Решила бабушка испечь пирог с вьюнами, которых я наловил. Достала пирог, а он в дырках — вьюны из горячего теста повылезали и, конечно, испеклись в печке. Смех и грех, мы-то считали, что вьюны снулые».

Всти из леса. «Заяц умен, — пишет Ю. Востряков из Конакова. — Поднял я косого перед небольшой возвышенностью. Он за ней скрылся, но я по следу за ним не пошел, а сделал крюк и вышел с другой стороны. Что я увидел? Заяц стоял столбиком и глядел в сторону своего следа — иду я или остановился?»

А вот интересный случай с гусями. Пишет мой друг из Саранска Анатолий Яковлевич Митронькин. «Охотились вблизи заказника Краснослободского. Из лесу в поле увидели стаю гусей. И не сумели сдержать собак — они кинулись к птицам. Ну, думаем, все испортили. А что же вышло? Гуси двух наших лаек и гончую не испугались — всей стаей (голов под триста) рванулись бегом, помогая себе и крыльями, за собаками. Те — деру, а гуси вошли в азарт и приблизились к нам на выстрел. Троих гусаков потеряли азартные птицы».