Окно Аракнида

На следующее утро профессор открыл свою лекцию за завтраком своей неизбежной темой. — Слияние Аракнидов и Льяноанцев произошло около четырех тысяч лет до настоящего времени. До этого времени Аракниды продвинулись примерно до состояния наших собственных египетских или месопотамских культур, скажем, как за три тысячи лет до нашей эры. У них были копья, арбалеты, боевые топоры. Они сражались на колесницах. Они выращивали растения, эквивалентные нашей пшенице, кукурузе и ячменю, и у них были фруктовые сады. Как ни странно, Льяноанцы начали развивать свою собственную, очень примитивную культуру. За предшествующие сто тысяч лет они эволюционировали от мохнатого четвероногого существа до мохнатого двуногого. Хотя мы можем предположить, что они все еще имели несколько шаркающую походку и могли время от времени касаться земли костяшками пальцев. Хотя у Льяноанцев не было сельского хозяйства, они питались разнообразно. Они ели дикие ягоды и фрукты, ловили и поедали мелких животных. Их единственным оружием были импровизированные дубинки. Данные свидетельствуют о том, что до слияния рас Аракниды и Льяноанцы были примерно одинакового размера и телосложения. После слияния Аракниды уменьшились в размерах, а Льяноанцы стали выше и тяжелее. Этого, конечно, следовало ожидать. Аракниды стали полностью паразитировать на Льяноанцах. У нас нет конкретных доказательств относительно механизма структуры тела Аракнидов, который позволил этому паразитизму функционировать. Мы предполагаем, однако, что когда Аракнид уселся на Льяноанце, два или более трубчатых зонда были вставлены в позвоночник и в кровоток оседланного существа. Эта система позволяла Аракнидам обходиться в значительной степени без пищеварительной системы. Развиваясь в этом направлении, они вполне могли потерять пятьдесят килограммов. В своей окончательной форме они, должно быть, были, в основном, головой и щупальцами.

— Это был странный симбиоз. Точные аналогии отсутствуют в нашей собственной земной истории. Как о парах, мы можем думать о гомо сапиенс и лошадях, но аналогия неточна. У лошади никогда не было собственной культуры, и, конечно же, между этими двумя животными не было кровного контакта.

— Отношения между Аракнидами и Льяноанцами были уникальным. Его потенциал был немедленно распознан Аракнидами. Весь ручной труд, всю черную работу выполняли их лошади. Господствующая раса могла думать, творить и изобретать. Через тысячу лет у них появились паровые машины. Через несколько сотен лет они уже были в космосе. Мы знаем, что они посетили несколько планет в местном солнечном скоплении. А потом они исчезли. У них, должно быть, был большой город с высокими зданиями и несколькими миллионами жителей. Но он исчез без следа. Цивилизации, конечно, и раньше приходили к концу. Вавилоняне разрушили Ниневию в 612 году до нашей эры, и она больше никогда не поднималась. Но, по крайней мере, руины все еще там. Рим разрушил Карфаген, но мы, во всяком случае, знаем место и как это произошло. Кносс пал под воздействием землетрясения и приливной волны. Ангкор-Ват был заброшен в течение тысячи лет, но мы знаем, где находится город. Города майя на Юкатане давно опустели, но, мы знаем, что они там есть, и можем видеть и трогать здания и храмы. Мы не только не знаем, где находится Аракния, но и не знаем, почему она исчезла. Это было наводнение? Война? Он хрипло кашлянул и высморкался.

— Болезнь? Какой-то неприятный вирус, такой как у меня? (Да хранит их Господь!) Это вполне могла быть эпидемия геноцида.

— Да, эпидемия. Как мы знаем, население острова Пасхи было уничтожено в начале девятнадцатого века в результате воздействия европейцев. Средиземноморье было опустошено совершенно новой болезнью, привезенной из Нового Света моряками Колумба. Сегодня мы знаем это заболевание как сифилис. Целые племена североамериканских индейцев были уничтожены одним воздействием вариола, который раньше был нашей самой мягкой формой оспы. Он вытер нос. — И даже такая мелочь, как обычный насморк, был смертельным для тысяч эскимосов, когда они впервые подверглись ему со стороны первых исследователей, искавших Северо-Западный проход. На самом деле, если бы я и моя простуда были перенесены в Аракнию три тысячи лет назад, я сам мог бы стать причиной их гибели. Для них обычный насморк мог быть гораздо страшнее, чем черная чума для Европы в средние века.

— Вот вам и болезни, и падение цивилизаций. На следующей неделе мы разделим группу на поисковые партии по два-три студента, и все мы будем искать затерянный город. И мы найдем его. Не сомневайтесь в этом. Только подумайте. Мы будем стоять там, глядя на улицу, которая когда-то была заполнена этими поразительными существами. В нашем внутреннем ухе мы услышим обычные уличные шумы обычного Аракнидского дня. Мы будем наблюдать, как их замечательные автомобили и транспортные средства двигались с огромной скоростью вверх и вниз по воздушным дорогам города.