Охотники

- Завидую твоему мужеству, хомо, - сказал ланитар с великим почтением. - Ходишь мимо этих рогатых чудищ - и хоть бы что! Да они мне в каждом кошмаре будут являться. Особенно после такого плотного ужина. Какие только немыслимые формы жизнь не принимает! Никогда бы не подумал, что такое возможно. А ты всю жизнь среди них. А вдруг какое кинется? Костей не соберешь.

- Это коза кинется?

- А что? Посмотри на ее рога. А зубы? И глаза какие-то подлые...

К подлеску они вышли огородами. Ланитар шел след в след за товарищем и потому не сразу заметил принаду. Он едва не наткнулся на нее и замер, похолодев.

Перед ними лежала туша лохматого мускулистого зверя. Он был растерзан самым жестоким образом. Неужели нашелся на этой планете хищник еще более свирепый?

Ланитар измерил взглядом рога жертвы и подумал, что для того, чтобы растерзать его самого, подошли бы и втрое короче.

- Вишь, на этот раз задрал мою козу, - пояснил Савелий. - Бедолашная. Правда, пакостная была. В огород лазила, за детворой гонялась, брыкалась, когда доили. Зарезать ладился, да медведь опередил.

Они влезли на помост прямо над козой. Дерево поскрипывало и качалось. Ланитар поспешно сел на приготовленные жерди, крепко уцепился за ветки.

- А ты знаешь, - сказал он с вымученной улыбкой, - меня уже только за это произвели бы в отчаянные храбрецы. Не веришь? У нас все деревья хищники. Плотоядные. Ловят птиц, ящеров, зверей. В засуху вытаскивают корни и прут к северу. На корнях заранее запасают клубни и потому месяцами идут без остановки. Вот тогда-то и бежит от них все живое. Поверишь ли, они наловчились разбиваться на ловцов и загонщиков! И добычу залавливают немалую.

- Н-да, - сказал Савелий озадаченно, - ничего себе... Но ты, паря, не тревожься. Наши деревья и мухи не обидят. Только с виду страшные, да и то как для кого. Мой пострел на них все штанины порвал, все в Тарзана играет.

- А все-таки страшновато, - сознался ланитар.

- Ты приглядывайся получше, - напомнил Савелий. - Ночь наступает. У нас тут уже был случай... Одна старуха в полночь увидела, что в ее овсах что-то черное копошится. Решила, что телок потраву делает. Взяла бабка палку покрепче, подкралась поближе да как огреет по спине! А то оказался медведь. Молодым овсом лакомился...

- Такой же?

Огромные тревожные глаза ланитара настороженно прощупывали надвигающуюся тьму. Савелий знал, что его друг и в полной темноте видит не хуже, чем на свету.

- Может, такой, а может, поболе.

- А что дальше?

- Медведь заорал благим матом - и наутек. Тут же хворь с ним приключилась. С перепугу. Медвежьей хворью зовется. Утром нашли его за огородами. Околел мишка от разрыва сердца. От неожиданности! Привык, что на него, хозяина тайги, никто нападать не смеет, всякий зверь дорогу уступает.

- Ух ты, - только и сказал ланитар пораженно. - Повезло старухе! А со мной тоже стряслось нечто подобное на той неделе. Шел, поднимаешь, ловчие ямы обходил. Вдруг смотрю, шевелится что-то в яме. А у меня на дне каждой ловчей ямы заостренный кол торчит. Чтобы, значит, если какая зверюка и ухнет туда, чтобы сразу и закололась, не мучилась понапрасну. Но уж если нахромилась, думаю, то чего шебаршишься? Обычно раз - и дух вон! Что-то неладное... Глянул: батюшки! В яме - бетнуар. Я так и сел. Для бетнуара вылезти из такой ямы что сопливому сморкнуться. Просто выпрыгнуть может. Вспоминаю такое, а сам пячусь, пячусь от ямы...

Еще немного - и дернул бы совсем из леса. Но тут кумекаю: а чего эта тварь не выбралась из ямы раньше? Оробел, но не отступаю. Заметь: для нее схрумкать меня - на один кутний зуб. Набрался все-таки духа, снова к яме. Ага, да у нее брюхо впятеро больше обычного... Того и не вылазит. Тяжела на подъем стала. Сорвал я терибелл с плеча, нацелился. Чуть было не выпустил полный заряд. Хорошо, вовремя спохватился. Постой, кумекаю. За бетнуара огромную премию дают. Ба-альшие деньги! Но можно получить намного больше... И начал я таскать жратву в лес. Три дня кормил. Наконец опоросилась она, вернее, обетнуарилась. Принесла двенадцать таких же жутких и злобных тварей, только махоньких. Они тут же полезли из ямы. Еле-еле успел по мешкам распихать! Что дальше, сам понимаешь. В главном зоопарке страны только один был, да и тот издох семь лет назад, с той поры целые армейские подразделения не могут изловить живого... Огреб я кучу денег, ружьишко справил хорошее, дочек выдал с приданым, на черный день отложил...

- Варит голова у тебя, кунак, - сказал Савелий, довольный за находчивого друга.

Ланитар толкнул его, они замерли, прислушиваясь. Внизу было тихо.

- Послышалось, - сказал ланитар с облегчением.

- Шкуры ты сдавал в городе? - спросил Савелий.

- Нет. У нас в поселке свой приемный пункт. В город я не люблю...

- И я не люблю, - признался Савелий. - Суматошный народ... Спешат, толкаются, бегут куда-то. И много их чересчур. Как с каждым покурить, потолковать, чайку испить, новостями обменяться?