Охота в атомном аду

– Именно. В ближайшие пару часов может случиться что угодно. Сюда подойдут танки Организации Варшавского договора или в лучшем случае проходящие через город войска НАТО начнёт бомбить авиация противника, – сказала моя напарница и уже более по-деловому прибавила: – Оружие проверьте.

Я проверил свою «беретту» – всё было в порядке и заряжено.

Кэтрин молча сунула мне запасную обойму, а спустя минуту – ещё и тёмно-зелёное удостоверение личности с уже привычным чёрным, выглядевшим каким-то ощипанным, бундесдойчевским орлом на обложке. Фото в документе было моё. Оказывается, теперь меня звали Михаэль Функе и, если верить удостоверению, я был сотрудником ASBw (если полно – «Amt fur Sicherheit der Bundeswehr»), то есть военной контрразведки бундесвера, а если точнее – её мюнхенского подразделения MAD-Stelle 61. Была у бундесдойчей такая почтенная организация (кстати, почему была, она и в следующем веке есть, только они её, как обычно, зареформировали по самое не могу), которой в эти годы руководил бригадный генерал Йозеф Шельмар, один из людей Гелена, очень милый персонаж из числа тех, по кому в 1945-м явно плакала верёвка – за войну с Россией на Восточном фронте сей военачальник имел Айронкрейц, да и за борьбу с партизанами на Балканах он тоже удостоился пары каких-то цацок. Кстати, подписано моё удостоверение было именно им. Ну да ладно, конечно, не Джеймс Бонд, но и ASBw это в нашем случае больше, чем ничего…

– Только когда зайдём, лучше молчите, командир. Говорить буду я, – «проинструктировала» меня напарница. И очень вовремя, поскольку за ветровым стеклом «Жука» как раз появилось построенное явно не позднее начала XX века серо-корчневое четырёхэтажное здание в виде угловатой подковы, с узкими окнами. Главный вход в него, похоже, был с торца, на вывеске над крыльцом я увидел красный крест и буквы «Klinik Sant Elisabeth Noiburg in der Donau». Правее над входом слегка подсвечивалась более крупная надпись: «Notaufnachme» (приёмный покой то есть).

Стало быть, приехали мы куда нужно.

Остановив машину, моя напарница начала осматриваться. В середине «подковы» больничного здания был второй вход, возле которого стояли две белые «Скорые помощи» – угловатый фургончик в стиле Второй мировой и более современный фольксвагеновский микроавтобус. У крыльца приёмного покоя вытянулась в ряд парковка, состоявшая явно из машин сотрудников клиники. Здесь было полтора десятка машин, в основном малолитражные «Изетты» и «Жуки», на фоне которых выделялся чёрный «Опель» выпуска явно 1940-х годов и стоявший с самого края, отливавший серебристым металликом полуспортивный «Мерседес-Бенц 300SL» – такая обтекаемая, весьма элегантная штуковина, «фишкой» которой были поднимавшиеся вверх двери. Если кто не помнит – именно такой (чуть ли не единственный тогда в СССР экземпляр) засветился в детективе «Мёртвый сезон», про похождения героического полковника Ладейникова (он же Донатас Банионис) в какой-то мифической стране НАТО вроде Дании.

Подумав с минуту, Кэтрин поставила наш «Жучок» рядом с блестящим «мерином» и заглушила двигатель. Ни одного полицейского или военного у входа или поблизости от клиники не наблюдалось, что, на мой взгляд, было странно. По идее, при появлении этих раненых «американских вояк» здешние дисциплинированные медики должны были вызвать каких-нибудь представителей «органов», без разницы от кого – местных властей или оккупационной заокеанской армии. Да и вообще, на крыльце и у машин не было ни одного человека. Слишком раннее утро?

Никакой беготни и паники тоже пока не чувствовалось, хотя что-то подсказывало мне, что это весьма обманчивое ощущение. Похоже, мы приехали сюда в тот редкий момент, когда война уже идёт, а сплошной поток раненых и покалеченных ещё не потёк в больницы и госпитали. И, судя по всему, парочка наших «клиентов» сегодня оказалась в числе первых. Весьма незавидное и где-то даже трагическое «первенство». Если всё идёт так, как идёт, здешние больницы захлебнутся в этом мутном потоке через считаные часы…

С одной стороны, всё это было хорошо (тишина нам на руку), а с другой – плохо (поскольку в любой момент мог начать прибывать транспорт с ранеными).

– Жизненные показатели одного из наших подопечных закритические, – прервала мои мысли напарница, пряча «беретту» с глушителем в правый боковой карман своего плаща.

– Прямо помирает?

– С вероятностью восемьдесят пять – восемьдесят семь процентов. Спрячьте ваш пистолет, командир. И без надобности не доставайте.