Охота на Сталина, охота на Гитлера (с фото)

Почему я выбрал Японию? Я работал на Дальнем Востоке, т. е. важную роль сыграл географический фактор. Я благодарен стране, которая приняла меня как политического беженца и предоставила мне убежище. Не так уж редко противники политического режима, воцарившегося на их родине, вынуждены были бежать из своей страны. Руководители большевистской партии во времена борьбы с царизмом долгое время находили политическое убежище в капиталистических странах и пользовались материальной помощью этих стран в борьбе за свой народ и не стыдились этого".

Генрих Самойлович намекал на немецкие деньги, полученные большевиками в годы Первой мировой войны. И патетически восклицал: "Да, я - предатель, но я предал Сталина, а не мой народ и родину, и однажды, когда деспот будет свергнут, я вернусь домой, в новую, светлую Россию".

Люшков далее утверждал, что ему раскрыли глаза события, связанные с убийством Сергея Мироновича Кирова:

"Для меня стало очевидным, что ленинизм потерял стержневую роль в политике партии. Мои сомнения начались с убийства Кирова Николаевым в 1934 году. Это убийство оказало большое влияние на партию и государство. Я не только в то время находился в Ленинграде и под руководством Ежова принимал участие не только в расследовании этого убийства, но и в последующих событиях: публичных процессах и казнях. Я имел непосредственное отношение к следующим делам:

1. Дело "Ленинградского центра'' в начале 1935 года.

2. Дело "террористического центра", готовившего убийство Сталина в Кремле в 1935 году.

3. Дело "объединенного троцкистско-зиновьевского центра" в августе 1936 года.

Перед лицом мировой общественности я должен прямо заявить, что все эти "дела" являются сфабрикованными. Николаев никогда не принадлежал к группе Зиновьева. Из знакомства с его дневниками видно, что это человек неуравновешенный, находящийся в плену диких фантазий, возомнивший себя вершителем судеб человечества и исторической личностью. Это хорошо видно из его дневника. Обвинения, прозвучавшие на судебном процессе в августе 1936 года (о связи с троцкистами и фашистским гестапо, об участии в заговоре Зиновьева и Каменева и их связи через Томского, Рыкова и Бухарина с правым центром), являются выдумкой. Все они были убиты, потому что, как и многие другие, выразили свое несогласие с антинародной политикой Сталина. Но их нельзя назвать выдающимися политиками, поскольку они тоже ответственны за творимое в стране".

Но Люшков категорически отвергал слухи о том, что к убийству Кирова приложил руку сам Сталин. В частности, он доказывал, что Сталин не мог организовать убийство кировского охранника Борисова, важного свидетеля по делу о покушении. Когда 2 декабря 1934 года Сталин позвонил заместителю Ягоды Я. С. Агранову и потребовал срочно доставить Борисова в Смольный на допрос, Люшков - в ту пору заместитель начальника секретно-политического отдела НКВД - присутствовал при этом разговоре. От звонка Сталина до роковой катастрофы с грузовиком, в которой погиб Борисов, прошло всего-навсего полчаса, а этого времени, утверждал Люшков как профессионал, совершенно недостаточно для организации и проведения покушения. Отвергал он и распространенную версию, будто Л. В. Николаев убил Кирова из ревности, заподозрив в нем любовника своей жены. И действительно, в дневнике убийцы Кирова, опубликованном несколько десятилетий спустя, главной причиной, толкнувшей его на теракт, выступает совсем иное: обида на несправедливое, как он полагал, увольнение его с работы - в ленинградском Институте истории ВКП (б). В своем дневнике Николаев, человек с на редкость склочным характером, сначала писал о намерении убить директора института, потом - второго секретаря обкома и лишь и конце остановил свой мстительный выбор на Кирове как главном уже виновнике того, что жалобы его, обиженного партийца, Ленинградский обком так и не удовлетворил.

О любовных похождениях Мироныча говорил весь Ленинград, но нет ровно никаких данных, что он был в связи с Мильдой Драуле и что ее муж, Николаев, узнал об этом. Да и зачем бы Генриху Самойловичу приукрашивать моральный облик Кирова?

Но вернемся к Люшкову. Поводом к его бегству стала и подготовка советской стороной провокации в районе высоты Заозерная у озера Хасан, о чем он, начальник Дальневосточного НКВД, не мог не знать. 8 июня 1938 года Главный военный совет РККА принял постановление о создании на базе Особой Дальневосточной Краснознаменной армии Дальневосточного фронта, что ясно указывало на приближение военной грозы. Люшков через сеть осведомителей и особые отделы знал истинное состояние советских войск на Дальнем Востоке и всерьез опасался, что в случае неудачи станет одним из козлов отпущения. Здесь Генрих Самойлович, по всему, тоже не ошибался. Неудача у озера Хасан стоила командующему Дальневосточным фронтом Маршалу Советского Союза Василию Константиновичу Блюхеру не только высокого поста, но и головы.

По японской версии, изложенной в августе 1938 года в издававшемся Охранным бюро МВД Японии бюллетене "Гайдзи гэппо", события развивались следующим образом: