Океан. Выпуск тринадцатый

«Эти две книги, — гневно пишет Крылов, — надо читать параллельно, с разностью примерно в 4—5 дней между временем письма и дневника. Видно, что письма царицы к царю перлюстрировались и их содержание становилось известным. Например, царица пишет: «Генерал-губернатор такой-то (следует фамилия), по словам нашего друга (Григория Распутина. — А. Е.), не на месте, следует его сменить». У Палеолога дней через пять записано: «По городским слухам, положение губернатора такого-то пошатнулось, и говорят о предстоящей его смене».

Еще через несколько дней: «Слухи оправдались, такой-то сменен, и вместо него назначен X».

Но это еще не столь важно, но вот дальше чего, как говорится, идти было некуда. Царица пишет: «Наш друг (Григорий Распутин. — А. Е.) советует послать 9-ю армию на Ригу, не слушай Алексеева (начальник штаба верховного главнокомандующего при Николае II. — А. Е.), ведь ты главнокомандующий», и в угоду словам «нашего друга» 9-я армия посылается на Ригу и терпит жестокое поражение».

Позднее об обстановке, в которой работала тогда германская разведка в России, в фундаментальном труде «Пять столетий тайной войны» будет сказано: «Развитию немецкого и отчасти австрийского шпионажа в царской России способствовало несколько благоприятных условий», и в том числе «сильное германофильское течение при дворе. Оно концентрировалось вокруг царицы-немки, которая могла вертеть как хотела жестоким и тупым деспотом, носившим имя Николая II», и «существование большого числа немецких поселенцев, в частности в юго-западном крае». Историки подсчитали, что

«в первом десятилетии XX века в царской России действовало более дюжины крупных организаций, созданных немецкой и австрийской разведкой… Русская контрразведка имела данные о большинстве немецких шпионских групп. Но все же факторы, о которых говорилось выше, помогли немецкой агентуре уйти из-под удара».

В этой же фундаментальной работе дан подробный рассказ о том, какой воистину огромный размах приобрели действия немецких и австрийских диверсантов, старавшихся любой ценой вывести из строя наиболее мощные корабли союзных флотов.

«Главой диверсантов, — рассказывается в книге, — был некто Луиджи Фидлер. И он и его люди долго жили в населенных итальянцами областях Австро-Венгрии и в совершенстве говорили по-итальянски. В арсенале военной базы в Поле были изготовлены адские машины, замаскированные под бочонки с нефтью и краской, консервные банки и другие вещи».

Фидлер разработал даже план взрыва итальянских подводных лодок около Таранто. Но диверсанты попались с поличным.

Изучаем другие документы эпохи — картина та же. Скажем, в материалах следствия, проведенного следователем по особо важным делам о «возможности доставления на территорию России подрывных снарядов». В ходе следствия выяснилось, что эти «подрывные снаряды» шли многими путями, и, в частности, через Швецию. «Особенно интенсивно транзит «адских машин» происходил в районе Северного Кваркена и у станции Корпикюля». У обвинявшихся в совершении диверсионных актов было найдено немало таких зарядов, выполненных в виде небольших подрывных патронов, легко переносимых и маскируемых.

Нет, история гибели «Марии» в свете всех этих и многих других фактов приобрела бы, получи возможность комиссия располагать приведенными здесь нами материалами, совсем иное и весьма определенное толкование.