Океан. Выпуск тринадцатый

«6 ч. 20 м. — на линкоре «Императрица Мария» большой взрыв под носовой башней.

6 ч. 25 м. — последовал второй взрыв, малый.

6 ч. 27 м. — последовали два малых взрыва.

6 ч. 30 м. — линкор «Императрица Екатерина» на буксире портовых катеров отошел от «Марии».

6 ч. 32 м. — три последовательных взрыва.

6 ч. 34 м. — три последовательных взрыва.

6 ч. 35 м. — последовал один взрыв. Спустили гребные суда и послали к «Марии».

6 ч. 37 м. — два последовательных взрыва.

6 ч. 40 м. — один взрыв.

6 ч. 45 м. — два малых взрыва.

6 ч. 47 м. — три последовательных взрыва.

6 ч. 49 м. — один взрыв.

6 ч. 51 м. — один взрыв.

6 ч. 54 м. — один взрыв.

7 ч. 00 м. — один взрыв. Портовые катеры начали тушить пожар.

7 ч. 01 м. — один взрыв. «Императрица Мария» начала погружаться носом.

7 ч. 08 м. — один взрыв. Форштевень ушел в воду.

7 ч. 12 м. — нос «Марии» сел на дно.

7 ч. 16 м. — «Мария» начала крениться и легла на правый борт».

Записи в вахтенном журнале «Евстафия» почти не разнились с аналогичными пометками в вахтенном журнале линкора «Императрица Екатерина»:

«6 ч. 19 м. — на линкоре «Императрица Мария» пробили пожарную тревогу.

6 ч. 20 м. — на линкоре «Императрица Мария» сильный взрыв в носовой части корабля. Команда начала бросать койки и бросаться в воду»…

Далее последовательность событий в вахтенных журналах «Евстафия» и «Императрица Екатерина» совпадала почти полностью. Разницу в минутах легко объяснить взволнованностью людей, наблюдавших развитие трагедии.

ЧЕРЕЗ ЧЕТВЕРТЬ ЧАСА ПОСЛЕ УТРЕННЕЙ ПОБУДКИ

Но это — общая схема событий. Комиссию же интересовали подробности.

Они были ужасными.

Через четверть часа после утренней побудки матросы, находившиеся рядом с первой носовой башней, обратили внимание на странное шипение, доносившееся из-под палубы.

— Что это? — спросил кто-то.

Ответить ему не успели: из люков и вентиляторов башни, из ее амбразур стремительно вырвались багровые языки пламени и черно-сизые всполохи дыма.

Оцепенение людей длилось секунды.

— Пожарная тревога! — закричал фельдфебель, стремительно отдавая команды. — Доложить вахтенному начальнику! Пожарные шланги сюда!

По кораблю пронеслись тревожные сигналы пожарной тревоги. Все пришло в движение. По палубе стремительно раскатывали шланги, и вот уже первые упругие струи воды ударили в подбашенное отделение.

И тут произошло, казалось, непоправимое.

Мощный взрыв в районе носовых крюйт-камер, хранивших двенадцатидюймовые заряды, разметал людей. Упругий столб пламени и дыма взметнулся на высоту до трехсот метров. Как фанеру, вырвало стальную палубу за первой башней. Передняя труба, носовая рубка и мачта словно испарились, снесенные гигантским смерчем. Повсюду слышались крики и стоны искалеченных людей. За бортом «Марии» барахтались в воде выброшенные за борт ударной волной оглушенные и раненные матросы. К «Марии» спешили портовые баркасы.

В грохоте рушащихся надстроек метались офицеры и механики. Полуослепшие от бьющего в глаза огня, полузадохшиеся от едкого порохового дыма, они, пытаясь спасти то, что возможно, отдавали команды:

— Затопить погреба второй, третьей и четвертой башен!

— Принять шланги с баркасов! Доклады были малоутешительными:

— Освещение потухло! Электропроводка сорвана!..

— Вспомогательные механизмы не действуют! Паровая магистраль перебита!

— Пожарные насосы не действуют!

Горящие с гудящим пламенем длинные ленты артиллерийского пороха бенгальскими огнями рассыпались по палубе, вызывая то здесь, то там новые очаги пожара. Люди стремительно бросались к месту опасности. В дело шло все — одеяла, бушлаты, вода. А тут еще ветер гнал пламя прямо на еще не тронутые взрывом надстройки и башни.

— Завести буксир на портовый пароход! — скомандовал старший помощник. — Повернуть корабль лагом к ветру!

К семи часам утра людям показалось, что опасность миновала: пожар начал стихать. «Мария» накренилась, не имела дифферента на нос. Появилась какая-то надежда спасти корабль.