Океан. Выпуск пятый

— Нам предстоит очень серьезная задача: высадить разведчиков в этом районе в Финляндии. — Он обвел на карте кружок. — Как видите, здесь высокая коса Песчаная отделяет от берега большой и глубокий залив Юрген. Туда не входить ни под каким видом: горло залива узкое, и немецкие катера могут запереть вас как в западне. У основания косы, обратите внимание, узенький перешеек и бухточка довольно просторная, а главное, закрытая. Вот сюда и надо швартоваться. Возглавлять операцию будет лейтенант Нахимов. Идете на «единице» и «двойке». Вас прикроют «тройка» и «четверка».

— Когда выходить? — спросил Нахимов.

— Сегодня в двадцать ноль-ноль. В три, ориентировочно, будете в точке. Высадите десант, немного подождете, а когда убедитесь, что все в порядке и помощь ваша не требуется, возвращайтесь. На обратном пути действовать по обстановке. Предупреждаю категорически: соблюдать полную секретность, до выполнения основного задания от столкновения с противником уклоняться. Пользоваться рацией в самом что ни на есть сверхкрайнем случае. Кальку маршрута и все остальное получите у начальника штаба. Вопросы?

— Все ясно, товарищ капитан третьего ранга, приказ будет выполнен.

— Кстати, лейтенант, ты подал заявление в партию — вот и лучшая рекомендация, — поднялся Сорокин. — И только посерьезней. Хорошо?

— Добро, все будет как надо, — и, уже поворачиваясь, чтобы уйти, тихо со вздохом добавил: — Как не делал даже сам покойный старина Флинт.

— Опять за старое? — вздохнул замполит. — Ладно, ступай, раз без этого не можешь… — Он подтолкнул Нахимова к выходу. — И, это самое, зря на рожон не лезь. Ни-ни, понял? Ступай, я сейчас тоже приду, с людьми потолкую. Собери их мне, где потише.

…Немецкий тральщик-угольщик заканчивал нести дозорную службу у границ минного поля. Командир корабля, еще сравнительно молодой человек — недавно ему исполнилось тридцать, — всегда аккуратный и подтянутый кавалер рыцарского Железного креста, капитан-лейтенант Вилли Кюн был доволен походом. Через три дня его сменит другой корабль. И Кюн, возвратившись в порт, на неделю поедет домой в Гамбург, к семье. Он был глубоко убежден, что вполне заслужил отпуск.

«Дай-то бог, чтобы все закончилось хорошо. Пока, кажется, везет», — думал Кюн, удобно устроившись на мостике. Сквозь поднимающийся от воды туман еле-еле просвечивало светло-желтое солнце. С видневшегося вдали берега тянуло запахом хвои и подсыхающих водорослей. Корабль средним ходом шел вдоль кромки минного поля. Вдруг командир почувствовал легкую вибрацию корпуса — скорость стала падать. В тот же миг зазвонил телефон машинного отделения. Кюн снял трубку. Механик докладывал: неисправность в первом котле и его необходимо погасить.

— Поднимитесь на мостик, здесь все уточним. — Кюн вложил трубку в гнездо.

«Вот и везет, — подумал он, — ведь осталось всего каких-то трое суток — и пожалуйста. — Кюн был суеверен. — А вдруг это начинается полоса неудач? Жди теперь еще чего-нибудь».

На мостике появился механик.

— Что там у вас? Серьезные неполадки?

— Ничего страшного, господин командир, потекли трубки котла. Его нужно срочно вывести из действия. Можно, конечно, ходить и под одним вторым котлом, но лучше сразу исправить повреждение.

— Сколько это займет времени?

— Около суток максимум.

— Хорошо, ступайте вниз, готовьте все к ремонту и попросите ко мне штурмана.

— Я здесь, господин капитан-лейтенант. — Штурман вышел из-за прокладочного столика и вопросительно посмотрел на командира.

— Как видите, штурман, произошла небольшая поломка, и надо на сутки остановить котел. Я думаю, сделаем так. Не стоит вызывать замену. Сейчас спокойно, в этом районе русской авиации почти не бывает, да и сообщений о субмаринах и надводных кораблях не поступало. Мы пойдем в залив Юрген, отремонтируем котел, заодно и команда отдохнет. Может быть, это и к лучшему. Ложитесь на курс 320 градусов.

— Слушаюсь! — Штурман скомандовал рулевому новый курс.

Тральщик описал циркуляцию и пошел к заливу Юрген.

Как только слегка стемнело, катера на малых оборотах, приглушив двигатели, покинули базу и легли на курс к Песчаной косе. На мостике «единицы», пряча от ветра в рукава папироски, стояли Нахимов и Янковский.

Мерно постукивали моторы. За бортом пенилась и журчала вода. Бело-зеленоватые, чуть-чуть светящиеся «усы» разбегались от форштевня и исчезали в темноте. На небе одна за другой стали загораться бледные звезды.

В кильватер за «единицей», ориентируясь по еле заметному «жучку» — замаскированному огню, — шла «двойка».

— Ребята мне твои понравились, — начал лейтенант. — Сегодня, когда грузились, я все смотрел и любовался. Очевидно, специально подбирали? Один к одному. Легко, наверное, с такими воевать?

— Пока не жалуюсь. — Янковский затянулся. — С хорошими людьми всегда и во всем легко.

— И часто так приходится? Туда, в тыл?

— Бывает.

— А назад не скоро?

— Как управимся.

— Ну и человек, слова из тебя прямо клещами тянуть приходится.

— Это смотря какие слова. — Старший лейтенант помолчал. — Вот ты до войны кем был?