ОКБ

На четвертом курсе нас допустили к изучению акушерства и гинекологии. Кафедра располагалась на базе одноименного отделения ОКБ. Практические занятия у нас вел доцент Мочаловский – восходящее светило кафедры. Самая способность, светиться на темном фоне невежества, передалась ему, надо полагать, от родителя (профессора, заведовавшего этой же кафедрой) вместе с невероятными способностями к карьерному росту. К двадцати шести годам он уже был кандидатом наук, а через пару лет стал доцентом. Когда он просвещал нас, ему было тридцать, и он писал докторскую. Роста доцент был среднего, был смазлив, элегантен и пах дорогим одеколоном. Студенточки источали эстроген при его появлении в аудитории в разы интенсивнее, но он не снисходил до них; у него были жена и любовница – аспирантка на кафедре. Все знали о любовнице, а Мочаловский особенно и не скрывался, даже как будто бравировал этим. А аспиранточка была очень даже ничего, и накачанные тестостероном по уши студентики единодушно готовы были ей вдуть, но она их не замечала, и так же, как и он, не скрывала связь с восходящим светилом и даже, как будто, гордилась. Переглядывания, прозрачные интимные намеки при посторонних, а особенно совпадающий график ночных дежурств выдавали их с головой.

Мне этот преподаватель тоже нравился и служил примером того, как должен выглядеть и вести себя настоящий доктор. Накрахмаленный халат, обязательные сорочка с галстуком под ним, щегольская пилотка вместо банального колпака. Факт обладания двумя роскошными самками (говорили, что супруга Мочаловского также была очень красива) вызывал неконтролируемую животную зависть. Занятия он вел с явным удовольствием, в предмете разбирался глубоко, умел легко и удачно пошутить.

Когда пришло время отвести нашу группу на первые роды, он предварил экскурсию в родильное отделение короткой, но содержательной речью о чуде человеческого рождения и жреческой роли в этом процессе врача-акушера.

В родильном зале стояли три стола, занят был только один. Рожала совсем молодая девчушка, как рассказал Мочаловский, было ей всего семнадцать, и в браке она не состояла. Такие чаще всего, по его словам, оставляют детей на попечение государства. Последняя подробность мне показалось лишней и к учебному процессу отношения не имеющей. Акушерка, принимавшая роды, явно тоже была в курсе девчушкиного грехопадения. Ее приказания дышать и тужиться были полны плохо скрываемого презрения. Девчушка истошно орала, глаза ее были круглы и дики. Преподаватель объяснил, что в этом случае ожидались тяжелые роды – узкий таз, плюс неудачное предлежание плода. Пациентке предложили сделать кесарево сечение, но она отказалась.

– Как же, шрам останется, в бикини перед парнями не подефилируешь… – брезгливо прокомментировал наш гуру.

Ребенка наконец достали, через томительную паузу он закричал. Извлекли послед. Акушерка снова начала что-то делать между ног новоиспеченной мамаши, та опять истошно закричала.

– Разрывы шейки матки третьей степени… А как она хотела? – сказал Мочаловский, и ухмыльнулся. Потом с энтузиазмом продолжил. – Обратите внимание, у хирургов много традиций, но у гинекологов еще больше. Так, например, все остальные хирурги шьют режущими иглами только кожу, мы же шьем ими все ткани, и внутренние в том числе.

Я удивился:

– Но ведь это более травматично и заживает дольше?

Преподаватель не удостоил меня ответом, лишь загадочно улыбнулся в ответ. Тем временем, зашиваемая наживую девчушка докричалась до хрипа. Акушерка раздраженно предложила ей вместо того чтобы орать, лучше подумать, о том, стоит ли давать кому попало. Я не выдержал:

– Скажите! А что обезболить никак нельзя?

Мочаловский, как бы слегка возмущенный такой наивностью, ответил:

– Ну это же надо сейчас идти, анестезиолога искать… Кто же будет этим заниматься?

Я предложил:

– Давайте я схожу. Где он может быть?

– Да бросьте. Дело уже к концу идет… Вернемся в аудиторию.

Через несколько месяцев в курсе судебной медицины у нас было практическое занятие по теме «Врачебная ошибка». Пожилая преподаватель раздала нам папки с реальными делами по этой теме. Фамилии фигурантов не были замазаны, и кому-то досталась дело, в котором главными действующими лицами были наш учитель акушерства и гинекологии и его пассия. Судмедэксперт решила таким образом решила сделать это происшествие достоянием общественности…

Произошло это примерно за два года до нашей незабываемой экскурсии в родильный зал. В отделение акушерства и гинекологии ОКБ пришел новенький аппарат для эндоскопического исследования. Весь персонал гордился тем, что их отделение стало первым в городе после диагностического центра, в котором появилось это инновационное для того времени оборудование.