Ограниченный конфликт

Эта ночь запомнилась в виде не связанных между собой эпизодов. Они купались в Светлыне. Взявшись за руки, бежали под дождем, мокрые насквозь и счастливые. Обнимались. Куда-то мчались на бешеной скорости, выжимая из флаера все до предела. Обнимали и ласкали друг друга. Целовались под проливным дождем. Дождь словно смыл всю грязь, всю напускную серьезность и ханжеское целомудрие. Они будто родились заново, чистые, непосредственные и свободные от всего лишнего и мешающего хрупкому, нежному и в то же время всесокрушающему и поглощающему без остатка чувству Любви.

Через четыре дня Славомир улетел. «Грозящий» уходил на Высокую Радугу. Через три месяца, во время следующего его прилета, они поженились. А еще через десять лет, точнее девять лет и десять месяцев, Ивена подала на развод. Славомир был готов к такому финалу, любовь, вспыхнувшая в ту незабываемую ночь, тихо и незаметно умерла. Так получилось, что Славомир все реже и реже бывал дома. Ни супруга, ни сыновья, двое озорных мальчишек, и двое удивительно похожих на Ивену девчонок-близняшек не могли заменить свободу и безграничность дальнего космоса. Жена это слишком хорошо понимала. Прилуков полностью посвятил свою жизнь флоту и в свои 38 лет заслужил репутацию одного из лучших офицеров Руссколанского военного флота, прекрасного специалиста и убежденного холостяка. С тех пор ничто не могло поколебать эту репутацию. Славомир был однолюбом, и ни одна женщина не могла вытеснить из его сердца любовь к безграничному звездному простору и дальним походам.

Тревожные звонки боевой тревоги бесцеремонно прервали воспоминания. Славомир вскочил с кровати и, выскочив из каюты, одним прыжком влетел в люк транспортной системы, по пути ткнув пальцем в пульт управления. Боевые корабли землян пронизывались сложной паутиной автоматической транспортной системы, которая в считанные секунды доставляла людей в любую точку корабля. На случай аварии кораблестроители заложили в конструкцию и обычные пути сообщения: коридоры, шахты, переходы, но военные космофлотцы пользовались ими крайне редко.

Славомир влетел в рубку, прямо в свой кокон. Мягкие, дружелюбные руки боевого модуля управления заключили старпома в свои объятия, сразу включился прямой контакт с инфосистемой корабля. В мозг хлынул поток информации от центрального компьютера «Муромца». Клиперы «Берегиня» и «Листопад» засекли три быстроходные среднеразмерные цели, идущие курсом на «Рынду-14».

«Отхожу, удерживаю контакт на пределе», – прозвучал в голове уверенный голос командира «Листопада». Сразу после получения сигнала с клиперов капитан первого ранга Явлинов положил корабль на курс перехвата неопознанных кораблей – кто бы это ни был, их присутствие в районе сосредоточения флота было крайне нежелательным. Сигарообразный, гладкий, без выступающих за броню выносных элементов корпус «Муромца» мелко дрожал от рева маршевых двигателей, крейсер держал «самый полный». Рейдер мчался вперед, как гончая или скорее как звездная касатка, кит-убийца, почуявший добычу.

Клиперы непрерывно передавали данные с локаторов, наводя крейсер на цель. Расстояние сжималось и отбрасывалось за корму. Звездная касатка, обгоняя медлительные неуклюжие кванты света, мчалась к своим жертвам. Три догонских эсминца (клиперы уже классифицировали цели) пока сохраняли прежний курс, видимо, их сенсоры еще не засекли корабли землян, и они шли прямо навстречу тяжелому руссколанскому крейсеру.

Курс, скорость, текущие координаты, отчеты о состоянии корабельных систем, четкие доклады боевых постов – все данные без промедления выдавались прямо в мозг пилотов, ответные мысленные приказы моментально принимались корабельным мозгом к исполнению. Экипаж, связанный нитью прямого киберконтакта, действовал как один человек. Артиллеристы были готовы обрушить на противника сокрушительную мощь своих излучателей и торпедных аппаратов, пилоты боевых катеров сидели в коконах управления своих машин и ждали команду на старт. Экипаж рвался в бой.

На экранах появились, стремительно приблизились, откатились назад и заняли место в кильватере «Листопад» и «Берегиня». Крейсер мчался вперед. Наведение пока осуществлялось с клиперов, их сенсоры на порядок превосходили локаторы крейсера. Наконец приборы «Муромца» засекли противника. Напряжение погони нарастало. Через несколько тяжелых, свинцовых, растянувшихся секунд догоны резко сбавили скорость и повернули, видимо они засекли «Илью Муромца» и решили отойти. Уйти, пока не поздно. Нет, уже поздно.

«Погоня!!!»

Рев реакторов усилился и перешел в тонкий, граничащий с ультразвуком визг, отдававшийся мелкой вибрацией корпуса.

«Форсаж!» «Полный вперед! Самый полный! Выжать все!!!» – Вадима Явлинова охватил охотничий азарт. Силуэты эсминцев на пространственных экранах медленно приближались. Догоны, видимо, выжимали из реакторов предельную скорость, но оторваться от «Муромца» не могли.