Ограниченные невозможности. Как жить в этом мире, если ты не такой, как все

При этом я сама часто ощущала себя не такой как все, не вписывающейся в какой-то социальный стандарт, странной, непонятой, чужой, проживала одиночество, растерянность и стыд. Наверное, поэтому в том числе стала психологом, стараясь помогать людям быть услышанными, понятыми и принятыми.

За все время работы людей без особенностей я не встречала. И, конечно, вовсе не потому, что «нормальные» к психологу не ходят, а потому, что их просто не существует. Есть лишь разные степени уникальных отклонений от так называемой условной «нормы».

На протяжении веков эра гуманизма неоднократно сменялась эпохами, в которых человек с особенностями, с отклонениями от кем-то принятых норм подвергался опасности, попыткам переделать или уничтожению. Вероятно, стремление и желание человека создавать что-то идеальное или совершенное неистребимо. Вероятно, страх перед собственными ограничениями и «дефектами» слишком силен, особенно там, где идея достижения совершенства возведена в культ.

Но ведь живое не может быть совершенным, хотя бы потому, что в любой живой природе постоянно происходят изменения. И всем, даже «совершенным» людям или тем, кто таковыми себя считает, предстоит постареть, утратить прежние возможности, неизбежно встретиться с собственными ограничениями. Вероятно, это-то и пугает: так хочется создать мир, в котором не будет неприятностей, утраты прежних способностей, болезней, увядания и смерти. Только сделать это пока никому еще не удалось. Но сама идея совершенного мира и совершенного человека все продолжает всплывать в головах то политиков, то учителей, то родителей, и мне кажется, может принести много бед.

На самом деле мы все боимся быть отвергнутыми, исключенными, нелюбимыми, вынужденно одинокими. В обществе, где к человеку выдвинуты непосильные ожидания и унифицированные высокие требования, риски остракизма, отвержения значительно повышаются, потому что вместо того, чтобы помогать людям с особенностями включаться в жизнь, их стараются переделать или считают «второсортными» людьми, обладающими как будто бы меньшими правами. Это увеличивает всеобщее несчастье и неравенство. Потому что никто из нас на самом деле не хочет быть переделанным. Мы хотим быть собой, обладать всеми причитающимися нам человеческими и гражданскими правами и при этом хотим быть с кем-то рядом, с теми, кто не отвергнет нас лишь потому, что мы имеем разные способности и, возможно, чуть больше ограничений.

Я очень рада тому, что сейчас во многих культурах, в том числе и нашей, многое меняется в отношении к особенным людям. Мне тоже захотелось внести свою скромную лепту в этот процесс, поддержав своей историей тех, кто верит в собственную возможность смирять собственных Зевсов, и давать возможность внутреннему Прометею проявить живой интерес к самым разным людям, какими бы ограничениями они ни обладали.