Ограбление Харон

Вот и приходилось невольным борцам за справедливость работать в поте лица. Вроде только одну гниль выжигать начнут, как, по новым сведениям, еще два, а то и три очага такой же гнили просматривается. Только с ними вроде как справились, еще несколько на примете, коих оставить нельзя, дабы не травили атмосферу своим гнилостным смрадом.

А последний случай так вообще прозвучал на всю страну. Пришлось уничтожать особо опасных преступников, скрывающихся под ликами известного адвоката, не менее известного коллекционера и добродушного, давно ушедшего на пенсию аптекаря. Причем уничтожать не только этих зубров преступного мира, но и все их окружение. Да и оказия слишком удобная подвернулась: адвокат праздновал свой день рождения. И хоть много людей там собралось, невиновных среди них не было.

Ребята справились на отлично. Да и девушки не подвели. А вот двойняшек на завершающую операцию не отпустили. Без них справились. Посчитали, что несовершеннолетним еще рано видеть столько крови и сопутствующей мерзости.

Правда, в ходе последней операции почти все руководство ее забрал в свои невидимые руки господин Шенгаут. Именно он настоял на кардинальном решении вопроса, заставив действовать быстро и решительно.

Потому что Роман Григорьевич возражал. Очень возражал. И выдвигал при этом весьма дельные доводы и аргументы:

– Поймите, таких крупных шишек так вот просто и кроваво убирать нельзя. И дело совсем не в скандале, который разразится. И не в жалости народной, которую обязательно ушлые пройдохи организуют. Вся беда в том, что половина государственных деятелей – точно такие же твари преступные, как и данный адвокат. Все они прошли через грабежи, убийства конкурентов и периоды оголтелого воровства, но теперь строят из себя порядочных и наглухо пытаются оградить свои состояния от молодых, действующих вне правил беспредельщиков. И если только они догадаются, что с ними начата война, они могут решиться на беспрецедентные поступки.

«Об этом я и сам прекрасно знаю, – заверял Дед. – И больше тебя ведаю: кто и когда на чем несправедливо нажился. К тому же догадываюсь: чтобы отвлечь внимание от себя, монстры уголовного мира готовы хоть новую мировую войну начать…»

– Вот и я о том же!

«Но! Предстоящая операция – это пока еще не повод для всемерной паники в стане врагов. Пока они войну начинать не станут. Зато мы добьемся иных целей: слегка напугаем это ворье, а попутно поможем простому люду воспарить духом. Народ-то ведь тоже прекрасно знает или догадывается, кто есть кто. И вполне логично сопоставит потом, за что и по какому поводу. Ну и если мы еще грамотно сопроводим свою акцию информационной составляющей, то простые люди станут жить, бороться за свои права и действовать совсем иначе. Как следствие – и нам станет работать намного проще.

– Ну, если смотреть именно так на этот вопрос… Но все равно я против! – продолжал Роман настаивать на своем. – После уничтожения такой большой группы преступников государство бросит сюда самых лучших следователей и самых талантливых сыщиков. И те здесь перероют все. Буквально все! А нам оно надо – привлекать к себе внимание?

На это ответила Марина, вполне рассудительно и уважительно:

«Дядя Рома, не надо бояться каких-то сыщиков. Мы и с ними справимся, а из самых честных и порядочных создадим новую команду противодействия преступному миру…»

– Так уж и создадите?

«Обязательно! Только вы для этого уж не поленитесь, натаскайте из лоди несравненной Харон еще под сотню. А то и полторы дельтангов одного с нами цвета. И опять-таки, обязательно выбирайте молодежь. Потому что именно нам присуще обостренное чувство справедливости. И если нас станет много, мы всего лишь за несколько лет кардинально изменим образ жизни всей нашей цивилизации!»

– О как, лихо! – Похоже, что испугалась госпожа Стрельникова, давно привыкшая жить в своем тихом, обособленном мире живописи. – А с чего ты решила за всю цивилизацию, что она возжелает таких изменений?

«В самом деле! – обиделся явно и Никита Трофимович. – Слишком резко – это совсем не значит, что лучше. И потом: почему это мы, представители старшего поколения, ветераны, не болеем душой за справедливость?»

Тут уже резко вмешался в общение Игорь, погибший под колесами автомобиля:

«Да потому что именно вы и допустили весь этот бардак! Именно вы попустительствовали ворам, грабителям и убийцам. Именно вы вводили терпимость ко всякой мрази, гоняющей пьяными на джипах. Именно вы молчали, когда вам нагло лгали в лицо! Именно по вашей вине развелось столько чиновников, посредников и бюрократов, что на одного работающего приходится три десятка указующих и два десятка откровенных трутней!..»

И это говорил парень, обожавший свою престарелую бабушку?

Кстати, и девочки-двойняшки весьма нелицеприятно высказывались о старшем поколении и о ветеранах. Хотя в их словах больше превалировала следующая суть: