Огр! Огр!

Загремел выковырнул здоровенный булыжник и, подкатив его к норе, завалил вход. Это помешает дракону выбраться, по крайней мере пока Танди и остальные не покинут Провал. Жаль, конечно, что не удалось окончить драку, но все равно было здорово, а в Ксанфе судьба всегда любила насмешничать...

И вдруг из-за его спины возникли две пары лап с полным набором когтей. Дракон выбрался из другой дыры и атаковал с тыла! Вот к чему приводит беспечность на вражеской территории!

Загремел попытался развернуться, но когти опустились ему на плечи и теперь тянули прямо в разверстую пасть. На сей раз он ничего не мог поделать с этой пастью — ему до нее просто не дотянуться. Короче говоря, он был обречен.

Из-за камня появилась Танди.

— Берегись, Загремел! — Вряд ли в этом предостережении была необходимость!

— Убирайся отсюда, немедленно! — заорал Загремел, ощущая жар драконьего дыхания на своей шее.

Но лицо Танди исказилось — то ли от ужаса, то ли от ярости, — глаза ее превратились в узкие щелочки, все тело напряглось. Она не обратила никакого внимания на предостережение. Ее рука сделала такое движение, словно' девушка бросала нечто невидимое. Загремел, с запозданием сообразив, что она собирается сделать, упал на колени, хотя драконьи когти глубоко впились ему в плечо.

Сгусток гнева и ярости пронесся над его головой, так что даже волосы дыбом встали. Вся сила удара пришлась в морду дракону, и тот застыл на месте — в одной ноздре так и застрял сгусток пара.

Загремел развернулся и встал. Глаза провального дракона были мутными и остекленевшими. Монстра наповал сразила вспышка гнева.

— Беги скорее! — крикнула Танди. — Это его надолго не удержит!

Бежать? Это не в обычае огров!

— Беги ты, а я пока свяжу дракона.

— Идиот! — закричала она. — Его ничто не удержит!

Загремел поднял напоминающий хлыст хвост дракона. Он просунул кончик хвоста в покалеченное ухо, протащил его на всю длину сквозь череп и через второе ухо. Потом пальцем проткнул дыру в валуне, и вторую, встречную — под углом. Он продел хвост сквозь камень так, словно это была вторая драконья голова, затем завязал конец вокруг тела дракона и затянул огрским скользящим узлом.

— А вот теперь я уйду, — удовлетворенно произнес он.

Они направились к скальной стене. Позади очнулся провальный дракон. Он тряхнул головой, пытаясь устранить помеху, и обнаружил, что связан. Монстр попробовал освободить хвост — но только туже затянул узел о камень.

— Небольшая задачка для дракона, — пояснил Загремел. В глубине души он был несколько смущен тем, что ему понадобилась помощь, чтобы обезвредить монстра, — это не по-огрски. Но здравый смысл, навязанный ему все теми же косящими глазами, напоминал, что без него девицы вряд ли выживут, а дерево гамадриады срубят под корень. Он поборол свою глупую гордость и направился к очередному препятствию.

Чем, Джон, Огняна и сирена по-прежнему сидели на скальном выступе; свисавшая сверху веревка беспечно покачивалась.

— Эй, девочки, все в порядке! — крикнула Танди. — Готовы нас встретить наверху? Никто не ответил. Казалось, все спали.

— Эй, проснитесь! — раздраженно прокричала девушка. — Надо отправляться в путь, а впереди еще долгий подъем!

Сирена пошевелилась.

— Что с того? — скорбно вопросила она.

Загремел и Танди переглянулись — глаза грубого огра встретились с глазами хорошенькой девушки. Что произошло?

— Сирена, что с тобой? — окликнул ее Загремел. Сирена поднялась, стоя в опасной близости от края.

— Мне так грустно, — сказала она, утирая слезы. — Нет счастья в жизни...

— Нет счастья? — ошеломленно переспросила Танди. — Загремел связал дракона. Мы можем идти дальше. Это великолепно!

— Все это суета, — ответствовала сирена. — О, я положу конец всему. — С этими словами она шагнула вниз с уступа.

Танди взвизгнула. Загремел бросился вперед, чтобы поймать сирену. По счастью, она летела прямо ему в руки. Ему оставалось лишь, остановив ее падение, аккуратно поставить сирену на землю.

— Она пыталась убить себя! — в ужасе закричала Танди.

Что-то было явно не так. Загремел взглянул наверх, на тоскливую сосну. Сидевшая под ней троица поникла, как и само дерево.

И тут до него дошло:

— Это же хвойная мерехлюндия! Она нагоняет печаль!

— О нет! — запричитала Танди. — Они находились там слишком долго, становясь все печальнее и печальнее, а теперь дошло до мыслей о самоубийстве!

— Надо как-то снять их оттуда, — предложил Загремел.

Сирена зашевелилась:

— О боги... Мне было так грустно!

— Ты сидела рядом с тоскующей мерехлюндией, — проинформировала ее Танди. — Мы не понимали, что она делает.

Сирена подняла залитое слезами лицо: — Вот в чем дело! Это же до слез стыдно.

— Я взберусь наверх и сниму их оттуда, — сказал Загремел.

— Тогда ты опечалишься, — заметила Танди, — а нам только и не хватает, чтобы нам на головы падали огры-самоубийцы.

— Нужно время для достижения полного эффекта, — сказала сирена. — Чем дольше я там сидела, тем печальнее становилась. Это происходит не сразу.