Огр! Огр!

Руки Танди по-прежнему лежали на его руке. Он повернулся к ней в темноте. Его глаза не могли различить ничего, но мысленно он увидел все.

Танди была женщиной. Она была по-своему прекрасна. Она была умна. Она была мила. Она была верна. У нее была чудесная душа.

А он, мужчина и человек, он видел все в новом свете, несмотря на темноту. Разумом человека он заново проанализировал все. Она была его спутницей, и он понял, насколько необходимой она успела стать для него. Ограм не нужны спутницы — но они нужны людям. Остальные шесть девушек тоже были его спутницами, и они нравились ему, но Танди стала для него всем.

— Я не хочу возвращаться в джунгли один, — прошептал он. Его голос утратил большую часть огрских рычащих ноток.

— Я никогда и не думала, что ты должен жить там, Загремел. — О, как нежно звучал ее голос!

— Я хочу... — Но непомерность желания заставила его замолчать.

Однако Танди это не смутило:

— Загремел, я еще раньше сказала тебе, что люблю тебя.

— В данный момент у меня человеческое восприятие, — сказал он. — Я должен предупредить тебя, что ты не должна говорить слов, которые можно неверно истолковать.

— Неверно истолковать, о демоны! — вспыхнула она. — Я поняла свои чувства значительно раньше, чем ты свои.

— Но, Танди, ты должна признать, что огр и нимфа...

— Или мужчина и женщина...

— Полукровки, — с легкой горечью сказал он. — Как кентавры, гарпии, никсы, фавны...

— А чем тебе не нравятся полукровки? — возразила она. — В Ксанфе любое существо может вступить в брак с другим, если таково его желание, и их потомки, как правило, прекрасные создания. Чем плоха кентаврица? Или сирена?

— Ничем, — ответил он. Ее убеждения производили впечатление. Пока она говорила, человеческое восприятие проникало в самые отдаленные уголки его сознания, и он чувствовал к ней все большее расположение. Она была маленькой — но удивительно чудесной!

— А те, в ком три четверти человеческой крови, такие как гоблинка Голди, медяшка Бантик или фея Джон...

— И гамадриада Огняна, чья душа заключена в ее дереве, — закончил он. — Все они — чудесные существа.

Но его попутно заинтересовало, почему у нимф, так похожих на людей, не было души. Вероятно, он еще слишком мало знал.

— Возьмем Ксанф, — горячо продолжала Танди, — разделенный на множество королевств людей, животных и существ, возникших от скрещивания людей с животными. Мы встречались с повелителем мух, наследным принцем, леди драконов, побывали в королевствах гоблинов, птиц, грифонов...

— И у древних болотных огров Огр-Ограды, — сказал он. — И все они считают, что правят Ксанфом.

— Да. — Она на мгновение остановилась, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. — Как можно предотвратить распад Ксанфа, если не перекрестными браками? Загремел, я думаю, что будущее Ксанфа за полуи четвертькровками, такими, как ты и я, которые могут взглянуть на мир с двух или более точек зрения. В Обыкновении перекрестных браков нет — и посмотри на Обыкновению! Если судить по рассказам моего отца...

— Ужасно, — согласился он. — В Обыкновении нет магии.

— Поэтому различные существа все больше отдаляются друг от друга, а земля с каждым годом становится все более унылой и мрачной. Загремел, наш долг перед Ксанфом...

— Теперь я понимаю, что не устраивает мужчин в женщинах, — сказал Загремел.

— И что же? — растерялась Танди.

— Они слишком много говорят.

— Это чтобы уравновесить пассивность мужчин! — парировала она.

О, вот как. Он придвинулся ближе к ней в темноте, и она тоже потянулась к нему. На этот раз поцелуй не вызвал у огра такого замешательства. Он ненадолго вознес их обоих в небеса.

Наконец они отстранились друг от друга.

— Огр, огр, — задохнувшись, прошептала Танди. — Ты действительно стал настоящим мужчиной.

— Ты права. Добрый волшебник, конечно, все знал, — сказал Загремел, прижимая ее к себе. В темноте она вовсе не казалась миниатюрной; она была в самый раз. Это как со скачками на ночных кобылицах: конь всегда по всаднику. Он знал, что Танди очень женственна, теперь это качество обрело совершенно новое значение.

— Он послал меня к ограм — чтобы я нашел тебя.

— А меня — чтобы найти тебя, существо достаточно грубое, чтобы расправиться с демоном, от которого я бежала, и при этом достаточно нежное, чтобы я могла его полюбить.

Любить. Загремел обдумал это.

— Я плакал о тебе прошлой ночью, — сознался он.

— Глупенький, — усмехнулась она. — Огры не плачут.

— Но я думал, что потеряю тебя. Я не знал, что люблю тебя. Она растаяла: — О Загремел! Ты все-таки это сказал! Он повторил это: — Я люблю тебя. Вот почему я сражался за тебя. Вот почему я отдал за тебя свою душу. Она снова насмешливо засмеялась: — Не думаю, что ты знаешь, что такое любовь. Загремел напрягся: — Не знаю?..

— Но я тебе покажу.

— Покажи мне, — глуповато согласился он.

И она ему показала. Не было ни насилия, ни битья голов о деревья, ни топота, ни визга. Но это был самый изумительный и приятный опыт в его жизни. К тому времени, когда это окончилось, Загремел понял, что всегда хотел быть мужчиной и никогда не желал иной женщины, кроме нее.