Огонь снежного самбара

Мужчина только кивнул, наблюдая, как дочь направилась к замку на черном огромном звере, не желая никого ждать, как и говорить. Хорошо. Пусть так. Он подождет, даст ей время. Сейчас его все мысли были лишь о том, что Лиана оказалась не той, за кого себя выдавала. Своенравная девчонка, ероха, посмевшая сопротивляться на каждом шагу – оборотень.

Как же так? Он не понимал. И главное – король не желал отдавать Лиану оборотню, надеясь, что получит своенравную девчонку назад. Они еще не закончили. И теперь он не будет щадить ее – она вытерпит все.

* * *

Спустя неделю

Сиена сидела на софе, гневно взирая на поднос с едой. Она ненавидела пищу, потому что ее рвало каждый раз, как только она хоть что-то впихивала в себя. Девушка стала агрессивной, ее раздражало все, а особенно общество, за спиной обсуждающее ее возвращение и недостойное поведение, как им казалось.

Мысль, чтобы отомстить, наказать, постоянно витала в ее голове, но она находила в себе силы и отправлялась на прогулку, успокаиваясь в тишине, совсем не чувствуя холода. Только в лесу ей было лучше, хотя мрачная погода угнетала. Она отчаянно хотела втянуть морозный воздух, почувствовать ласкающий мороз на своей коже.

Разговор с отцом состоялся, как ни печально об этом было вспоминать. Девушка ненавидела королевство, обычаи, нравы, выказывая презрение на наглость, ложь и клевету, не желая терпеть подле себя подлых интриганов. Отец заметил ее перемены, намекая, что будет лучше, если она будет прежней, поменяет свое отношение или исчезнет, потому что ничего не изменится.

Сиена пребывала в ярости. Она не верила, что отец прогоняет ее, чтобы не осрамиться в глазах знатных персон. Ей было противно, но девушка старалась воздержаться от резких слов.

Неужели… вот такую жизнь она признавала и любила? Да, сейчас она не убирала, не готовила, не стирала, не скребла пол, но что странно, еда лучших поваров Тааранского королевства ей казалась пресной, не столь вкусной и сытной, а в старой лачуге, где пахло дровами и ее мужчиной, она была счастлива. А здесь… в огромном просторном замке ей было невыносимо холодно и сыро.

Девушка медленно поднялась и подошла к окну. Еще немного и будет весна. Она очень ждала ее, надеясь, что тепло принесет с собой надежду и силы жить дальше. Положив руку на упругий живот, она усмехнулась. Кто бы мог подумать – она действительно носит ребенка Ситара. Эта мысль заставляла улыбаться. Конечно, она могла попросить отца найти ей богатого мужчину, чтобы в короткие сроки он согласился взять ее в жены, а потом бы принял ребенка как своего, но такое решение было невыносимым. Принцесса не желала, чтобы кто-то прикасался к ней и называл сыном ребенка отшельника. Нет, такое она не могла допустить. Ничего подобного. Она не хотела, и сама мысль вызывала гнев.

Понимая, что такая жизненная позиция ни к чему хорошему не приведет, девушка выдала стон и закрыла голову руками. Ей все здесь надоело. Было невыносимо. Она мечтала выбраться отсюда и вернуться в старую лачугу.

Раздался громкий стук. Девушка посмотрела на дверь, наблюдая, как входит хрупкая девушка с болезненным лицом, пугающаяся от каждого шороха, насколько она могла заметить за эти дни. Обита, так звали служанку, с уважением наклонила голову, молчаливо спрашивая разрешения говорить. Сиена кивнула, давая понять, что слушает.

– Принцесса Сиена, ваш отец направляется к вам, желая поговорить.

Разговаривать с отцом девушке не хотелось. Совсем. Кроме упреков, сожалений и молчаливых намеков она больше ничего не видела. Он был слаб, зависим от общества, что девушка презирала. Раньше она видела его другим, не замечая слабостей, потому что не хотела. А мать… Сиена прикрыла глаза, вспоминая ее презрение. Лишь раз она заговорила с дочерью. В первый день, когда устроили праздник в честь ее возвращения. Но это было сухо и грубо – вынужденная необходимость.

Везде ложь. Ненавистная и грязная, вызывающая агонию в груди.

Сиена с грустью махнула рукой, отсылая служанку, и посмотрела на свое темно-синее платье – простое, без рюшек и бантов. Раньше принцесса такое не носила, лишь яркие цвета, а теперь ее они раздражали, и девушка заказала новые платья, чем удивила всех, вызывая еще больше вопросов и пересудов. Но позволять оскорблять себя гордая принцесса не давала. Одного показательного ответа было достаточно. Придворная дама изволила нелестно шутить в ее адрес, не стесняясь присутствия девушки, и Сиена вмиг вытащила кинжал и, приставив к горлу, процедила, что в следующий раз она навсегда пожалеет о своих словах. Ее стали опасаться и избегать – принцесса стала изгоем.

Распрямив грудь, Сиена вздохнула, не желая показать, как устала от вечного недовольства отца. Но сейчас она отсюда чувствовала его ярость, а значит, разговор будет серьезным.

– Сиена, – недовольно пробубнил отец, врываясь в спальню дочери, желая узнать правду.

– Да, отец, – непринужденно произнесла принцесса, бросая на короля мимолетный взгляд, не показывая должного уважения.