Огонь снежного самбара

– Я догадывалась, но надеялась… что это не так. Не хотелось думать, что нужна была не я, а богатство моего отца.

– Ты нужна мне. Очень нужна. И я готов ждать… – выдохнул альфа.

– Но… отец. Он переживает и…

– Твой отец – сильный мужчина. Он справится, – ледяным тоном убежденно заявил Креван.

– Нет, я так не могу.

– Ты можешь попробовать… У меня есть большой дом и ты будешь в нем хозяйкой. Соглашайся, там тебе будет лучше и сможешь быть самой собой.

Катерина была в растерянности. Она понимала, что так будет лучше, но боялась, и новость о предательстве угнетала. Но странно, она больше переживала за отца, что он отдал золотые, чем за то, что потеряла жениха и свое светлое будущее с ним.

Девушка посмотрела на грозного мужчину и произнесла:

– Я ухожу. Не иди за мной.

Мужчина молча стоял и наблюдал, как она идет, но вдруг девушка остановилась и, медленно обернувшись, проговорила:

– Я…

Не в силах сказать, она почти бегом направилась к нему и, оказавшись, непозволительно близко, чувствуя обжигающее тепло мужчины, встала на цыпочки и прикоснулась губами к его рту. Ее нежные прикосновения были легкими, как снежинки, и, отмечая, что мужчина не двигается, она закрыла глаза и провела языком по каждой губе, чувствуя, как мурашки пошли по телу.

Так увлеклась, что когда его руки легли на тонкую талию, прижалась сильнее. Мужчина ласково погладил по волосам, а в следующую секунду накрыл сладкие губы, заглушая стон. Мягкие, полные губы уверенно ласкали, и Креван осторожно начал соблазнять языком, показывая, как это может быть чудесно.

Девушка буквально плавилась в его руках, наслаждаясь каждым мгновением. Она и не думала, что в мужских объятьях может быть так волшебно, чувственно и непередаваемо. Столько раз представляла… но настоящий поцелуй оказался невыносимо сладким.

Они стояли, тяжело дыша, вглядываясь друг другу в глаза. Мужчина провел по щеке двумя пальцами, но застыл, услышав:

– Я… поеду к отцу. Он меня любит и я нужна ему.

– Ты мне нужна, – резко произнес мужчина, тут же сожалея, потому что девушка вздрогнула от громкого голоса. Она отступила и прошептала:

– Мы такие разные… и даже страсть не сможет заглушить эту пропасть.

– Дай нам шанс, – спокойно произнес альфа, стараясь не выдавать бушующих эмоций. Катерина совсем другая, с ней было сложно, но он старался понять, пытался сблизиться, даже решился на ревность, чтобы вывести на эмоции. Он удивлялся своей выдержке и надеялся, что девушка примет его в свое сердце.

– Быть друзьями? Да, я очень этого хочу. Но быть твоей самкой… нет. Все во мне бушует, стоит только подумать об этом. Я до сих пор не могу привыкнуть, что живу с оборотнями, которые превращаются в огромных медведей.

Креван тяжело смотрел на нее, наблюдая, как она медленно отходит, словно боится, что он кинется на нее, и когда доплелась до тропинки, он громко проговорил:

– Завтра на рассвете я отправляюсь в хорм Северной тропы. Я бы хотел остаться с тобой, но не могу. Мои люди, моя семья нуждаются во мне. Я не могу быть с тобой, как бы ни хотел. Если ты завтра придешь, мы отправимся вместе, и я сделаю все, чтобы ты чувствовала себя, как дома, была счастлива, но если нет – я все пойму и вернусь за тобой, после того как Кассандра подарит сына моему брату.

Девушка хотела сказать, но не стала. Он не понимала себя и посчитала, что лучше хорошо подумать обо всем, а там будет видно. Сейчас в голове засела бредовая мысль – поехать с ним, но страх, что ее жизнь пройдет здесь, в ледяной тайге, угнетала. И отец…. Катерина хотела увидеть его. И еще… ей нужно успокоиться, прийти в себя, принять, что Велегу она никогда не была нужна.

Кивнув, девушка поторопилась по тропинке, желая поскорее прийти в избу. Оказавшись внутри, она с горечью отметила, что печь вновь затухла. Что поделать, не выходила из нее хорошая хозяйка. Готовить она училась, но вот растопить печь оказалось проблемой. И часто она спала в ледяной постели полностью одетая, плача, что не может как все.

Усевшись на скамью, девушка накинула на себя плед, сетуя, что даже горячего чая не может налить. А вновь топить… представлялось ужасным и кропотливым занятием.

Вглядываясь в окно, девушка загрустила, думая о своем. Она вспоминала отца, рассуждая о том, чтобы родной человек посоветовал ей. Он всегда заботился и боготворил ее, стараясь только для своей единственной дочери. И, возможно, поэтому она боится сама принимать важные решения, что-то новое, не желая кардинальных перемен в своей жизни.

Сможет ли она жить в земном Тасхаре, когда альфа вернет ее? Этот вопрос очень сильно волновал ее. Зная высшее общество, ей ничто не поможет вернуть репутацию. Ведь не смотря на чистоту, все буду думать самое плохое. Оборотней считают неразумными, безжалостными зверями, убийцами и не поверят ее словам и оправданиям. Если женщина уходила к оборотням, ее считали умершей. И только принцесс считали святыми. А она…