Огонь по своим

— Я признаю себя виновным в измене социалистической родине, в организации кулацких восстаний, в подготовке террористических актов… — Я признаю себя ответственным и политически, и юридически за пораженческую ориентацию (в случае войны), хотя я утверждаю: а) лично я на этой позиции не стоял, б) фраза об открытии фронта принадлежит не мне…

Я считаю себя далее и юридически, и политически ответственным за вредительство, хотя я лично не помню, чтобы я давал директивы о вредительстве. Об этом я не говорил… А гражданин государственный обвинитель представляет меня в роли руководителя вредительства. Гражданин прокурор утверждает, что я наравне с Рыковым был одним из крупнейших организаторов шпионажа. Какие доказательства? Показания Шаранговича, о существовании которого я не слыхал…

Шарангович: Бросьте врать хоть раз в жизни. Врете и сейчас на суде.

Председательствующий Ульрих: Подсудимый Шарангович, не мешайте.

Бухарин: Ходжаев утверждает, что я советовал ему связаться с английским резидентом, а Икрамов говорит, будто я ему заявил, что Туркестан является лакомым кусочком для Англии. В действительности дело было совсем не так… Я категорически отрицаю свою причастность к убийству Кирова, Менжинского, Куйбышева, Горького и Максима Пешкова…

Как видим, Бухарин защищается весьма решительно, и никто не только не мешает отрицать многие обвинения, но председательствующий даже помогает ему говорить беспрепятственно. Отрицали некоторые обвинения и Ягода, и Крестинский, и Рыков… Вы, что же, профессор, не читали всего этого?

В другом месте вы пишете: «По существу это был не процесс, а юридическая „гильотина“. У подсудимого не было никаких шансов выйти из нее живым». И под этим подписался бы любой сукин сын демократии. Но вам же при вашей учености должно быть известно, что, например, в этом самом процессе 1938 года «вышли живыми» Д. Д. Плетнев, Х. Г. Раковский, С. А. Бессонов, в других процессах — ученый Леонид Рамзин, публицист Карл Радек и т. д. Их приговорили к разным срокам лишения свободы с зачетом времени со дня их ареста. Л. Рамзин в 1943 году получил Сталинскую премию.

А что касается упомянутого убийства Кирова, то об этом Качановский поведал так: «Кто приказал убить Кирова? Ответ на поверхности — Сталин». Одно это заявление обнаруживает в нашем историке адепта блистательной плеяды демократических правдолюбов от Яковлева до Радзинского. Правда, он тут же добавляет: «Но нет ни одного доказательства такой версии. Даже Троцкий не уверен в ней».

Во-первых, если нет доказательств, то что же заставляет тебя вслед за вереницей клеветников мурыжить эту «версию»? Во-вторых, отсутствие доказательств, как известно, еще не свидетельствует об отсутствии преступления, т. е. тень на Сталина все же брошена патриотом «Советской России». Демократы, кажется, уже отвязались от знаменитого девиза Горького «Если враг не сдается — его уничтожают», а заторможенный профессор Качановский все продолжает негодовать по поводу этого девиза, да так, словно Горький вел речь не о врагах, а о соперниках в спортивном соревновании или об оппонентах в ученом споре.