Огонь по своим

Ну, во-первых, хоть меня и это не радует, но все-таки принятый закон разрешает не продавать иностранцам землю, а лишь сдавать в аренду на 49 лет. Во-вторых, кто эти молодые люди? Райков и Пехтин, что ли? Да они уже давно «трахать» разучились… А дальше о них нечто уже совершенно загадочное: «Молодых людей заболтали на то (?), что иностранцы приедут с инвентарем и сделают нам сельское хозяйство по самое „благодарю“ (!), как было уже не раз». Это на каком языке? О чем? Какие иностранцы уже не раз «делали» нам сельское хозяйство? Это какая-то аллегория, что ли?

Или вот читаем про «всяких познеров, марков захаровых и прочих мумий проституированных общечеловеческих ценностей». У меня нет ни малейшей симпатии к названным лицам, но, разрази меня Бог, не могу понять, почему они «мумии», т. е. высохшие забальзамированные трупы, коли я то и дело вижу, как они жизнерадостно резвятся и лгут на телеэкране. Вот М. Захаров, например, в недавней передаче, обращаясь к ее молодым участникам, сказал: «Знаете ли вы, что представляла собой в советское время танцплощадка? Это деревянный помост, окруженный колючей проволокой и милиционерами с собаками». И ведь так уверенно говорил, словно сам был одной из этих собак, позже став демократом. А 25 мая этого года, в передаче «Свобода слова» изрек: «Коммунистическая идея принесла огромный урон: нас должно бы теперь быть около 400 миллионов». Вас?.. Ведь такую чушь о стране, население которой за семьдесят лет при коммунистах выросло в два раза — от 150 миллионов до 300 — не смогла бы выдумать даже мумия Геббельса в содружестве с мумией Гиммлера. А кроме того, мусье Захаров, если бы не Советская власть, если бы не Красная Армия, вас теперь вообще не должно быть в России. Живи и помни…

Помимо странной тяги к варваризмам и к языковому варварству Георгий Элевтеров питает большое пристрастие к разного рода аналогиям и параллелям, и вот, будучи большим знатоком античной истории, уверяет: «Партия Ленина, подобно (!) республике Перикла и Римской республике, решала задачу процветания страны и счастья всего народа». Пардон, какое тут подобие? Партия Ленина действительно стремилась к счастью народа, правда, не всего поголовно и без разбора, а трудящегося большинства: «Кто не работает, то не есть». Так неужели еще в Афинах при Перикле в пятом веке до нашей эры и в Риме после изгнания последнего царя Тарквиния Гордого в 510 году до нашей эры решалась задача счастья именно «всего народа». Всего как есть! А рабство, существовавшее и у греков при распрекрасном Перикле, и у римлян в благоуханную республиканскую пору? Неужто и рабам стремились создать счастливую жизнь? Чего ж они то и дело восставали — то в Сицилии, то под руководством Аристоника, то Спартака? Непонятно…

Но влюбленного в античность автора не смущает наше недоумение, и он проводит новую историческую параллель: «Сталинское государство было чем-то вроде империи Цезаря». Так ведь в империи-то, как известно, царил тот же рабовладельческий строй, что при республике, он был их основой. Как же можно рабовладельца и коммуниста, их державы ставить рядом и делать «чем-то вроде» родных сестер? А вот еще одна сомнительная аналогия. Зачем, говорит, расстреляли Бухарина? «Ответ очень прост: затем же, зачем Бухарину и тем, кто трагически закончил жизнь вместе с ним, была нужна в свое время жизнь ребенка — царевича Алексея и жизнь его столь же невинных сестер — в целях безопасности революционного государства». Но ведь хорошо известно, что царевич и его сестры, даже сам царь никакой опасности для революции уже не представляли, ибо самодержавный строй свергли в феврале тогдашние демократы, и у всех этих Корниловых, Деникинах, Колчаков, прямых ставленников масонского Временного правительства, позже и в уме не было восстанавливать монархию, ее отдельные сторонники даже преследовались в их армиях. Отвращение к Романовым было всероссийским. Потому никто даже не предпринял попытку освободить их, как это было, допустим, с Н. Г. Чернышевским. А вот Георг Пятый в 1917 году отказался принять Романовых в Лондоне, предоставить им политическое убежище, как немного позже, в 1918-м, двор Нидерландов предоставил свергнутому немецкому кайзеру Вильгельму Второму, который в глубокой старости и умер там в 1941 году. Отказ короля Георга — обычная английская подлость: ведь династии-то английская и русская были в прямом родстве и по мужской и по женской линии. Царица вообще провела юность при английском дворе и была любимицей королевы Виктории, умершей в 1901 году. И однако же оправдать расстрел царской семьи, как пытается Г. Элевтеров, невозможно. Это был акт дикого варварства и жестокой беззаконной мести. Над царем и царицей должен был состояться суд, а их дети вообще ни при чем.