Огонь его поцелуев

София вздохнула. Ей следовало помалкивать и держать свои мысли при себе, когда дело касалось леди Колетты. Габриель не проявлял ни малейшего желания обсуждать то, что произошло в Эдисон-Парке, или произносить имя своей матери. Они со Стефаном помирились, но София подозревала, что даже друзья мужа не осведомлены об ужасной правде, которую поведала сумасшедшая леди Колетта.

— Или?.. — Муж коснулся носом уха Софии, вызвав в ее теле нервную дрожь предвкушения. — Говори.

Леди София отвернулась и пожала плечами.

— Несмотря на душевное состояние леди Колетты, она отличалась наблюдательностью. Думаю, у нее возникли подозрения, что я беременна. Конечно, это только предположение, но мне кажется, что эта новость ее очень расстроила. Возможно, именно из-за этого она была со мной откровенна. В ее воображении я стала Беатрисой, неверной женой, которая собралась от тебя уходить, или моей матерью, ее соперницей в борьбе за сердце твоего отца.

— Боже правый! — воскликнул лорд Габриель, крепче прижимая к себе любимую.

Они помолчали некоторое время. Оба понимали, что, в сущности, не важно, какой образ, рожденный в больном воображении леди Колетты, заставил ее действовать — Беатрисы, леди Рейвеншоу или самой Софии, вышедшей за Габриеля замуж ради того, чтобы избавиться от тирании брата. В любом случае леди Колетта хотела убить ее, защищая своего сына от еще одной жестокосердной женщины. Леди София почувствовала, что сердце мужа в эту минуту переполняет печаль. Она успела узнать Габриеля достаточно хорошо, чтобы догадаться, что он все еще винит себя в вероломстве леди Колетты. Ее палец рассеянно поигрывал кончиками его волос, которые на затылке были заплетены в тугую косичку. Желая отвлечь мужа от недобрых мыслей, леди София игриво дернула его за волосы.

— В этом нет твоей вины.

— Не знаю… не знаю…

— Ни капельки, — с уверенностью в голосе сказала она. — Ты был ребенком, когда твой отец решил сообщить окружающим, что его жена умерла, а на самом деле запер леди Колетту, чтобы она не мешала ему жить в свое удовольствие. Если кого и следует винить в случившемся, то только твоего отца. Он по заслугам получил за свои грехи.

Обдумав сказанное женой, Габриель устало кивнул.

— Возможно, ты и права.

В благодарность за то, что муж не стал с ней спорить, леди София поцеловала его в щеку.

— Ну и хорошо. У нас есть и более приятные темы для разговора. Когда ты впервые начал догадываться о моей беременности?

Лорд Габриель бросил на жену настороженный взгляд.

— Со дня отъезда из Эдисон-Парка, — пожав плечами, сказал он. — Если помнишь, ты всю дорогу жаловалась на легкое недомогание. Сначала я волновался, думая, что переоценил степень выздоровления после полученной раны и слишком рано заставил тебя отправиться в обратный путь в Лондон, но потом вспомнил, как ты не раз и словами, и делами доказывала, что не являешься неженкой, падающей в обморок при каждом удобном случае.

— Спасибо, что обратил на это внимание, — криво улыбаясь, сказала леди София.

— Только чуть позже я заметил другие признаки, — беря в ладонь налитую женскую грудь, произнес лорд Габриель.

Графиня охнула. В синих глазах мужа затанцевали лукавые искорки. За последнюю неделю ее грудь стала более чувствительной к малейшему прикосновению. Даже нежнейшее поглаживание сосков заставляло женщину вздрагивать.

— Но главное — у тебя задержка.

Леди София покраснела.

— Габриель! Как тебе не стыдно говорить о подобных вещах?!

— Бьюсь об заклад, что наш ребенок был зачат в первую брачную ночь, — хриплым голосом произнес он.

— Ну и что? — спросила София, внезапно почувствовав легкое беспокойство.

Их брак был продиктован скорее необходимостью, чем любовью. Конечно, принимая предложение графа Рейнекортского, леди София не сомневалась, что дети станут неизбежной частью ее замужней жизни, но, по правде говоря, она не рассчитывала забеременеть так быстро.

Рука лорда Габриеля с нежностью погладила жену по животу. Ее мышцы затрепетали в ответ, словно тугой корсет и несколько слоев ткани не покрывали ее чувствительное к ласке тело.

— Все хорошо, — нежно целуя жену в губы, ответил лорд Габриель. — В конце концов, я сам поспособствовал такому восхитительному повороту событий, не став предохраняться.

Его губы растянулись в довольной улыбке.

— Предохраняться, — прищурив глаза, повторила за мужем леди София. — Ты хочешь сказать, что мог бы предохраняться?

Она выскочила из его объятий и встала, глядя на мужа с недовольным видом, раздосадованная типичным для него надменным поведением. Беременность и так нелегкое испытание для любой женщины, и лорд Габриель мог бы быть более обходительным со своей женой. В ближайшем будущем ей еще предстоит разговор с Джулианой. Леди София осознавала, что в этой сфере человеческой жизни она сущий несмышленыш.

Услышав сварливые нотки в ее голосе, лорд Габриель поднялся со стула и осторожно шагнул к жене. Его озадаченный вид немного унял раздражение леди Софии.

— Дорогая! Я ведь с самого начала говорил, что хочу детей. Когда я сообщил тебе это, ты не возражала. Или ты недовольна тем, что беременна?