Огни на реке

Сверху медленно ползет большой дымчато-серый буксир. Он с натугой тащит две баржи, почти до самых палуб осевшие в воду. "Кремль", - читают ребята название, написанное красными буквами на кожухе, когда буксир равняется с ними.

- Сейчас все в Каховку идут, - авторитетно говорит Миша. - Туда знаешь сколько всего нужно!..

- Вот бы туда, ребята, а? - мечтательно говорит Нюра.

- Нужны там такие! - хмыкает Миша. - Там специалисты требуются.

- А я не смогу? Да? Вот возьму выучусь и стану специалистом! Каким захочу, таким и стану!

- Ну, станешь. Только когда это будет? Тогда и коммунизм построят. Очень интересно прийти на готовое!

- Ну, это уж ты того... - поворачивается к нему молчавший до сих пор Тимофей. - Что же, если коммунизм, так и делать нечего будет? И нам дела хватит...

- Так то - потом... Сейчас бы поехать!..

- А моя мама поехала в Каховку, - сообщает Костя.

- Ну? Зачем? - поднимают голову ребята.

- На обследование. Она - санитарный врач и будет обследовать, чтобы рабочим было хорошо жить.

- А-а... - разочарованно тянет Миша. - Это что! Строить же она не будет? Самое главное - строить бы...

- Может, чего-нибудь и будет строить... - неуверенно предполагает Костя.

- У меня скоро батько в Каховку поедут, - говорит Тимофей. - Они тракторист. А сейчас выписали книжку про экскаваторы. Как выучат, так и поедут.

- А тебя возьмет?

- Ну, навряд. Да я и не поеду. Я же опыты не кончил.

- Вот, видал? - смеется Миша, оборачиваясь к Косте. - Кому великие стройки, а кому - арбузы.

- Какие арбузы?

- Вот этот мичуринец растит. Думает своими арбузами мир удивить!

Тимофей упрямо наклоняет голову и, глядя исподлобья, как бычок, внушительно говорит:

- Ну, арбуз и при коммунизме нужен.

- А как же! Без твоих арбузов разве коммунизм построишь?

- Построишь. А с ними же лучше! Вот у нас южные сорта не вызревают, а я добьюсь, чтобы вызревали. И не брошу, пока не добьюсь. А ты свое радио бросишь?

- Сравнял! То ж техника!

Видно по всему, что спор этот возник давно и конца ему не предвидится. Миша взглядывает на солнце и поднимается.

- Я пошел: скоро на дежурство, - деловито говорит он. - Ты, арбузятник, пойдешь или останешься?

- Ну чего же я останусь? Я тоже пойду... Ты его не слушай, - говорит он Косте. - Приходи ко мне, сам увидишь...

- Ага! - подхватывает Нюра - Мы вместе придем! Да, Костя? Конечно, придем!

Тимофей и Миша делают несколько шагов и останавливаются.

- Нюрк, а Нюрк! - окликает Миша. - Попроси у батьки лодку, а? На ночь бы... Вот бы рыбы наловили!

- Не даст, - трясет головой Нюра. - Знаете что? Давайте вместе попросим! Я подготовлю почву - да? - а вы приходите, и попросим. Если вместе, может, даст...

- Ладно.

Ребята уходят в село, Костя и Нюра бегут домой.

НА ОСТРОВЕ

После обеда на берегу появляются Тимофей и Миша. В руках у них ведра, какие-то узлы, удочки. Но они не подходят к домику бакенщика, а скрываются на некоторое время за уступом берега, потом появляются снова, но уже с пустыми руками, и идут по берегу, словно прогуливаясь. Нюра тоже видит эти маневры и начинает "готовить почву":

- Тато, что, лодка не течет, которую мы смолили? А как ты думаешь, если бы вот я и Костя - мы бы с ней справились? Ну, например, чтобы переправиться через Днепр. Он уже совсем хорошо гребет. Да? Ну, не вдвоем, а втроем или вчетвером. Она же легкая! Ты сам говорил, что на ней грудной младенец может плыть.

- Ты чего-то крутишь, Аннушка! - прищуривается Ефим Кондратьевич. Давай-ка уж начистоту. Что-то вон и дружки твои по берегу слоняются... Чего вы надумали?

Нюра пугается, что своей подготовкой она все испортила.

- Мы ничего не надумали! - оправдывается она. - Вот хоть у них спроси... Ребята, идите сюда!

Миша и Тимофей о чем-то переговариваются, потом Миша бежит к ним, а Тимофей остается на месте.

- Здрасьте, дядя Ефим! - весело кричит Миша еще издали. - Можно, да? Вся подвижная фигурка его выражает ликованье и нетерпенье.

- Что можно?

Миша осекается, укоризненно и недоуменно смотрит на Нюру: какая же это подготовка?

- Да мы думали... Мы хотели на остров. Рыбу половить.

- А что вам здесь не ловится?

- Так здесь разве клёв? - Лицо и вся Мишина фигура изображают крайнюю степень презрения. - Здесь же клёву никакого нет. Вот на Старице - да! Мы и хотели на ночь...

- На ночь? - Ефим Кондратьевич даже присвистнул. - А кто же поедет?

- Ну, мы, - показывает Миша.

- Нет, так дело не пойдет. А Тимофей что, не хочет? Чего он там топчется?

- Он хочет. Только он говорит: я, говорит, не пойду, я не красноречивый, я все дело испорчу...

- А ты, значит, красноречивый?

Миша смущенно смеется, не зная, что ответить, и машет рукой приятелю, чтобы тот подошел.

- Вот что, - говорит Ефим Кондратьевич, - лодку я дам, только при одном условии... если примете меня в свою компанию.

- Да мы!.. Да разве!.. Да конечно! - в один голос вопят ребята.

- Ох, татко, ты ж у меня и хитрый, ты ж у меня и молодец! А когда можно? Сейчас? Ребята, тащите свои вещи!