Огненный шар

Рабочий говорил об одной из старых статей. В последнее время о Рошфоре писали мало, газеты давно уже кормились новыми сенсациями. После первой катастрофы появилось несколько сообщений. Большая часть их была несочувственной. Газеты уже начинали говорить о Рошфоре как о маньяке, между тем как серьезные ученые в специальных журналах отзывались о нем с большим уважением. Но эти журналы не влияли на общественное мнение.

Учитывая недоброжелательность газет, Рошфор в последнее время старался как можно меньше привлекать внимание к своей работе. Это ему не удалось: сейчас же после второй катастрофы появились широковещательные сообщения о ней, притом сильно преувеличенные. Некоторые газеты отозвались так быстро (в вечерних выпусках того же дня), что можно было подумать они получили сообщения о катастрофе раньше, чем она произошла. Создавалось впечатление, что сообщения исходят из одного центра, заинтересованного в том, чтобы дискредитировать предприятие Рошфора.

На следующий день появилось несколько статей, в основном явно враждебных. Общее мнение было таково: с океанскими станциями кончено раз и навсегда.

Еще через день Рошфор получил воздушной почтой письмо от Жанны. Она писала:

«Мой милый! В эти тяжелые дни не забывай, что у тебя есть верные друзья на всю жизнь — я и наш маленький. Я верю в гениальность и плодотворность твоей идеи, но мир еще не созрел для нее. Ты будешь продолжать работу на благо человечества в других областях, и, может быть, еще при нашей жизни настанет день, когда можно будет вернуться к осуществлению этой замечательной идеи. Как нам обоим ни тяжело сейчас, я счастлива, что мы опять будем вместе, все втроем. Мы потеряли значительную часть нашего состояния, но я знаю, что твоя воля и энергия вернут все, а мне (и, конечно, тебе) хочется, чтобы наш маленький не терпел недостатка ни в чем до тех пор, пока он не будет сам за себя отвечать.

Итак, все будет очень хорошо.

Я жду тебя скоро».

Рошфор ответил в тот же день:

«Моя Жанна! Я ни на минуту не сомневался в твоей стойкости — даже тогда, когда мне казалось, что мы не вполне понимаем друг друга. Ты хорошо думаешь обо мне. Я хочу, чтобы ты думала еще лучше. Нет, я не собираюсь сдаваться. Я истрачу все состояние, но предприму новую, грандиозную попытку в совершенно иных условиях, и, я твердо уверен, она увенчается успехом. Нашему сыну ни в чем не придется нуждаться, потому что очень скоро мое предприятие даст плоды и сторицей вернет затраченный капитал. Жанна, мой маленький оруженосец, поддержи меня своей любовью и преданностью. Я доведу борьбу до конца и во что бы то ни стало добьюсь победы! Крепко целую тебя и сына, до скорой встречи!»

18

На этот же вечер Рошфор созвал новое совещание своих сотрудников. На нем присутствовал и Карл, выехавший из Женевы тотчас по получении известия о катастрофе. Рошфор не вызывал его, но был глубоко тронут его приездом.

Рошфор показал подпиленный трос и сообщил о разговоре с рабочим. Возмущению, негодованию не было конца. Экспансивный Карре предложил привлечь негодяев к ответственности.

— Нет, — сказал Рошфор. Он встал, вытянулся во весь свой невысокий рост. Его темно-карие, орехового оттенка глаза сверкали под очками. Нет! — повторил он. — Я не хочу зря тратить энергию, она понадобится мне для других дел. Да и бесполезно: уличить виновных трудно, а судить — и того труднее. Они за деньги найдут покровителей в суде, как нашли за деньги исполнителей. Как-нибудь на свободе я разделаюсь с ними. Теперь мне надо раньше всего довести до конца начатое дело.

На него смотрели с изумлением: нет, он отнюдь не чувствует себя побежденным!