Огненный перевал

Старший лейтенант работу, кажется, одобрил, только сделал несколько замечаний, и срочно была усилена и поднята центральная часть стены. Только после этого Воронцов отдал еще какие-то команды, солдаты проверили патроны, отчитались перед командиром, и двое из них полезли на противоположный склон, чтобы усилить позицию первой пары. Тут же со склона спустились невидимые мной ранее два пулеметчика, которых раненые и сменили. И в нашу сторону без задержки двинулась группа, состоящая из старшего лейтенанта, двух пулеметчиков и двух раненых автоматчиков. Шли сначала быстро. Чтобы никто из боевиков не высунулся и не заметил их, младший сержант Отраднов дал несколько коротких и хлесткий очередей по кустам, предпочитая проредить самые густые, где легче всего спрятаться. По себе знаю, что при таком ненаправленном обстреле очень хочется голову в плечи вжать и от земли не отрываться, потому что не знаешь, в какое место следующая очередь будет направлена. Но в общем-то младший сержант все сделал правильно, однако старший лейтенант Воронцов остановился и в нашу сторону посмотрел, а потом отмашку рукой сделал, передавая немой приказ, Отраднову понятный. Младший сержант стрельбу сразу прекратил, потому что стрелял он, время от времени все же поглядывая на командира и ожидая его реакции.

Четверка раненых на противоположном склоне, несмотря на редкие заросли, в которых трудно спрятаться, где ползком, где на четвереньках уже приближалась к нам. Бандиты прятались от взглядов с нашей скалы. А спрятаться одновременно и со стороны противоположной они не могли. И потому очереди, оттуда раздавшиеся, как только старший лейтенант со своей группой вышел на позицию по другую сторону кустов, сразу доставили им неприятности. Но эти очереди несли не столько поражающий характер, сколько указывающий нам, сидящим на скале, и мы это поняли.

– Определить цели! – скомандовал младший сержант Отраднов. – Огонь!

Кусты мы, грубо говоря, прорубали очередями. И тут же выскочили бандиты, оказавшиеся между двух огней. Их оказалось восемь человек, хотя, по моим прикидкам, должно было бы быть меньше. Воронцов дал команду своим, мы стрельбу прекратили, как и парни с противоположного склона, а нижняя группа, оказавшись внезапно в предельной близости от растерянного противника, просто расстреляла его. Все кончилось быстро и четко, ответные неконцентрированные очереди, кажется, никого не задели.

И тут же Воронцов знаками дал команду нам. Отраднов во весь рост встал и сделал ответный знак. Видимо, это была принятая во взводе жестикуляция, и все здесь понимали ее, поэтому сразу, не дожидаясь команды младшего сержанта, начали спускать тела убитых и спускаться сами. Отраднов же продолжал переговоры с командиром. И старший лейтенант тоже понял его. И отправил одного из пулеметчиков на противоположный склон, где лежал убитый Отрадновым снайпер. Пулеметчик оказался быстрым на ноги, и когда мы с ранеными спустились, он, в дополнение к своему пулемету, держал в руках еще и импортную снайперскую винтовку, радуясь такому трофею.

Однако долго радоваться не пришлось.

– Мне… – коротко и спокойно распорядился Воронцов, и винтовка перешла в руки старшего лейтенанта, который рассмотрел ее и чуть дыхание не потерял. – «Дальнобойка». Прицел с тепловизором. Такая стоит, как хорошая машина. Патроны забрал?

Пулеметчик молча протянул две запасные обоймы.

– Значит, выживем даже ночью… – с откровенным довольством в голосе сказал старший лейтенант.

Даже я, никогда со снайперским искусством не знакомившийся, знал, что от прицела с тепловизором не могут спасти даже самые густые кусты, через которые в прицеле будет просвечивать фигура. И ночью подойти к человеку, просматривающему окрестности через такой прицел, невозможно. Впрочем, как и днем при самой хорошей маскировке…

* * *

Мы собрали все боеприпасы и гранаты. Если у меня еще был более-менее приличный запас для ведения боя, то у других оставалось совсем мало. Но боевики, к нашему удовольствию, были вооружены основательно, и наши запасы пополнили без своего, впрочем, согласия. Просто не у кого было согласия спрашивать. При расстреле с такой короткой дистанции раненых, как правило, не остается, особенно если расстрел ведется из пулеметов.

Обыскали и вещмешки и рюкзаки бандитов, забрали всю провизию, немного медикаментов и все, что могло нам сгодиться. У меня впечатление складывалось такое, что мы готовились к длительной обороне.

– Одинцов, – позвал меня старший лейтенант. – Правильно, кажется… Я не спутал фамилию?..

– Правильно, товарищ старший лейтенант, – шагнул я к нему.

– Твой командир взвода лейтенант Савин о тебе хорошо отзывался. И о твоей беде меня предупредил. Просил, если что, посодействовать. Хорошего он о тебе, короче, мнения.

В ответ на комплимент я скромно промолчал, понимая, что это только вступление к чему-то основному, и терпеливо ожидая продолжения.

– Здоровье как?

Я пожал плечами.

– Не жалуюсь. Приземлился удачно… Без последствий…

– Положение наше понимаешь?

– Более-менее…