Огненный Марс

…На душе у Кирилла было неспокойно. И плохо, и хорошо одновременно. «Лучше бы я с ней не встречался. Лучше бы я не видел ее никогда. Отдал бы ее сумочку администратору кафе, а она бы потом ее забрала сама. Восемнадцать лет разницы… Блин, да сдалась она мне, эта Настя! Говорит, видела, как мое авто ее Марсика сбило, восьмого марта. А я восьмого как раз машину Кларе отдал, она по магазинам ездила. Значит, получается, это Клара кота сбила? Ну, во-первых, не сбила, не убила, а кот в хорошие руки попал благодаря Кларе, вон какой шанхайский барс, и вправду раскормился… Аж лоснился весь! Во-вторых, Клара это сделала не нарочно – это даже обсуждению не подлежит. Может, не заметила кота. Или заметила потом, что какое-то животное сбила, и что? Она же не виновата, если бестолковый кот прямо под колеса бросился… Я, помнится, лет пять назад где-то в дальнем Подмосковье тоже чуть лося не сбил. Едва успел затормозить. Но у меня реакция, я сколько лет за рулем, а Клара еще не очень опытный водитель! Ничего не буду ей говорить. И вообще, забыть об этом обо всем – потому что ненужное мешает. И незачем. И невозможно…»

* * *

Поначалу это место казалось Черно-Белой идеальным – тихо, тепло, сухо, людей нет. Именно здесь хорошо родить котят, растить их. Котята будут жить на чердаке, а она – выбираться иногда наружу, искать себе пропитание (в большом городе с голоду никогда не умрешь). И потом, дождавшись того момента, когда котята станут самостоятельными, покинуть чердак с чувством выполненного долга.

Но интуиция подвела кошку. Через некоторое время в доме появились люди. Правда, на чердак они не забирались, жили где-то внизу. Не очень удобно, несколько неприятных моментов… Но все же жить можно. Однажды днем эти люди исчезли. А потом… Потом, ночью, пришли другие люди, устроили грохот, что-то ломали, колотили. Тогда Черно-Белая поняла, что надо отсюда уходить. Слишком неспокойное место, чтобы поселиться здесь с малышами.

Когда грохот наконец прекратился, Черно-Белая получила возможность выйти из своего укрытия, где она сидела всю ту ночь, затаившись.

И с ужасом обнаружила, что выход заколочен. Уйти с чердака – нельзя. Место, казавшееся ей таким замечательным, оказалось на деле ловушкой!

Несколько дней прошли в бесплодных попытках выбраться. Не получилось. Черно-Белая вылезала на крышу, пыталась ловить голубей. Но чем дальше, тем сложнее ей это давалось. Это была ее первая беременность, не самая легкая, как оказалось.

А потом появился Марс. Покрутился, обошел весь чердак, убежал. И вернулся уже с едой в зубах. Он приходил к Черно-Белой почти каждый день, приносил ей гостинец. Пока она ела, сидел неподалеку, смотрел. Близко не подходил – знал, что кошке не до него.

Благодаря рыжему коту Черно-Белая и выжила.

Потом пришли люди и пытались ее поймать. Тоже неприятно. Именно в этот момент Черно-Белая окончательно разочаровалась в этом месте. Бежать, бежать отсюда без оглядки, как можно дальше… Пусть даже Марс приходит, приносит ей еду, но все равно это же клетка какая-то… Никакой свободы!

Черно-Белая сопротивлялась, отбивалась от мужчины, который пытался ее поймать, как могла. Отбилась. Ушли люди.

И дверь была открыта теперь. Недолго думая, кошка рванула с чердака. Спустилась на первый этаж, нашла небольшой лаз, выбралась наружу.

Интуиция гнала ее туда, где она провела детство со своей матерью и братьями-сестрами. В тот самый подвал.

Уж подвал-то точно лучше чердака будет!

* * *

Это был последний рабочий день перед майскими праздниками.

Со странным чувством Настя зашла в свое любимое кафе, села за тот же столик у окна. Официантка, что обслуживала этот столик обычно, подмигнула Насте, но вслух сказала:

– Вам как обычно?

– Да, двойной шоколадный и еще салат греческий, пожалуйста.

«Господи, как неловко… Но не менять же теперь кафе? От всех не убежишь, не спрячешься. Хотя, собственно, именно этим я в последнее время и занимаюсь. Пересела в машину, чтобы находиться подальше от людей, обедаю одна, отказалась от личной жизни сознательно…»

А еще это кафе напоминало ей о Кирилле Вяземском, ведь здесь они встретились во второй раз. А именно о Вяземском Настя старалась не думать, не вспоминать, поскольку этот мужчина, почти двадцатью годами старше, оказывается, волновал ее. Если проанализировать, началось все еще раньше, несколько недель назад, в первую их встречу. Она тогда решила высказать свои претензии «неравнодушной москвички» к «городским властям» (в лице Вяземского), но неожиданно оказалась втянутой в скандал. Слово за слово, они с Вяземским поругались, буквально за несколько минут успели оскорбить и обидеть друг друга…

Наверное, именно поэтому Настя и запомнила этого мужчину. Вяземский – негодяй. Вяземский – злодей! Вяземский и – адреналин. А всем же известно, что женщин манят к себе «плохие мальчики», что скандалы разжигают страсть и пробуждают чувственность (хотя по возрасту главный инженер годился Насте в отцы, но суть-то от этого не меняется). Все закономерно, все предсказуемо и потому – по́шло.