Огненный крест

Я знал, куда еду на этот раз. О «красном фонаре» было ни звука. Но зато была обрисована обстановка в этой русской квартире, предполагаемый «ритуал» беседы – с подвижницей, собирательницей и очень осведомленной читательницей мировой литера туры, посвятившей этому «делу» всю свою долгую жизнь.

Лидия Михайловна, прознав о госте из России, да еще о литераторе, решила посоветоваться, как ей быть с книгами, поскольку возраст преклонный, восемьдесят три года, а родственников никого... А без неё, мол, книги просто растащат или выбросят на свалку.

Как во множестве мест, в которых мне уже довелось побывать в Каракасе и его окрестностях, приглашение проходить и здесь сопровождается открыванием запоров, скрипом вторых дверей, железных. Сквозь решетку и мелкую проволочную сетку на вторых дверях взгляд мой сразу упирается в стеллаж с корешками журналов. Всю верхнюю полку занимают родные мне «Сибирские огни», где за эти годы публиковал ряд больших поэтических подборок. Далее и ниже – «Новый мир», «Наш современник», «Знамя», «Октябрь», «Посев», «Кадетская перекличка»...

– Вот видите, мне уж и спать негде: книги, журналы вытесняют меня из квартиры. Хоть гамак для ночлега подвешивай!

Действительно, в этой «кинте», по-деревенски говоря, и повернуться негде. Стол, диванчик, видимо, на нем и спит хозяйка, два кресла, журнальный столик с телефоном, еще два стареньких стула, остальное – стеллажи, стеллажи. Во второй комнате, которая по всем понятиям должна быть спальней одинокой хозяйки, тоже стеллажи от пола до потолка. И еще – портреты русских писателей. В том числе советских. В центре – портрет Шукшина.

– Шукшин! Вот не ожидал!

– Да, Василий Макарович! – ровно произносит в ответ на моё восклицание Лидия Михайловна. – А что вы скажете о Владимире Крупине, я вот взялась перечитывать его книгу «До вечерней звезды».

– Перечитываете, значит понимаете – хороший писатель. Таков и мой ответ... Крупин сейчас главный редактор «Москвы».

– Главный редактор? А вот это я как-то выпустила из своего поля зрения... А хотите, я сейчас и вас поищу в своем каталоге?

Пока мы с Волковым пробираемся между книжных и журнальных полок и стеллажей, устраиваемся в двух стареньких креслах, Лидия Михайловна листает свою объёмную тетрадку-каталог, наконец останавливается перстом на нужных ей строчках, говорит:

– Есть, как же. Вот, Денисов Николай, поэт, прозаик, корреспондент «Красной звезды», полковник. Портрет из газеты... И книги ваши – «Разговор», «Ночные гости», «Сон в полуденный зной», «Арктический экзамен», «Штормовая погода», ну и другие. Рецензии вот журнальные на ваше творчество, всё у меня значится...

– Да, книги мои... Очень рад, Лидия Михайловна, что и я, скромный литератор-сибиряк, значусь в вашем каталоге. Вот только не полковник я и не корреспондент «Красной звезды». И портрет, гляжу, не мой. Разве похож я на этого военного? Знаю, полковник – просто мой однофамилец...

– Вот ведь как бывает. Извините, не разобралась издалека-то, приписывала ваши книги этому полковнику-журналисту...

Бог с ним, с однофамильцем! Взгляд мой купается в море прекрасных изданий на русском великом языке, а сам я, ошеломленный, кажется, не могу вобрать в себя всю неожиданную «картину» происходящего: вот так – далеко, далёко от Родины! – встретить редкую поклонницу и собирательницу книг. Еще не приходит в сознание, что собирательство это и немалых денег стоит!

А взгляд опять упирается в тома и томики, в собрания сочинений, в отдельные, совсем недавно изданные книги в Москве, на Урале, в Сибири... во Франции, в Германии, в Америке... Соловьев, Даль, Большие и Малые энциклопедии, последнее издание «Истории Государства Российского» Карамзина, Военная энциклопедия, Большая серия «Библиотеки поэта», Лев Толстой, Горький, другой Толстой – Алексей, Бунин, Салтыков - Щедрин, голубой пятитомник Есенина, Маяковский, Вальтер Скотт, Диккенс... Потрясающе! Прошу разрешения полистать рукописный каталог- тетрадку. О, в самом деле клад настоящий! Нахожу имена Валентина Сорокина, Михаила Львова, Виктора Бокова, то есть своих старших товарищей, учителей-наставников, нахожу рецензентов – авторов журнальных и даже газетных откликов на мои книжки уральца Е. Зашихина, А. Хвалина из Владивостока, тюменца К. Лагунова, других... Опять мечусь от полки к полке.

– В Союзе это такой дефицит, Лидия Михайловна!

– Знаю. Всё бы и передать в какой-нибудь маленький провинциальный советский городок. Или в колхоз. Или афганцам. После моей смерти...

– Живите долго, Лидия Михайловна. А я после возвращения на родину поговорю в Союзе писателей России с первым секрета рем Правления Борисом Степановичем Романовым. Что он посоветует...

– Там что, сейчас Бондарев пришел после Михалкова председателем Союза? А Романов? Это какой из Романовых? живо откликнулась собеседница. – Знаю поэта Романова из Вологды. И того Романова, который капитан дальнего плавания, из Мурманска.

– Он самый, который из Мурманска.