Огненный колосс

Глава 4

Звонок на внутренний телефон апартаментов Мурзы прозвучал ровно в 15–00. Через полчаса после последнего разговора Палача с боссом.

Баркаев поднял трубку и услышал короткое:

— Зайди!

Осмотрев помощников, Мурза ухмыльнулся, щелкнул пальцами:

— Кажется, господа, лавина сдвинулась! Я у босса!

Он прошел в кабинет Шеленгера.

Банкир поднялся ему навстречу.

— Кедров не смог ничего сделать. Только что звонил, обрадовал, сукин сын! Он твой, Палач!

— О’кей, босс, как насчет звонка генералу?

Шеленгер закурил, отойдя к столу.

— Я позвоню ему ровно в 21–00. Роман по прибытии должен запросить у Кедрова красную папку. Это усадит его за стол! Все?

— Все!

— Иди! Да, одно условие: все акции устранения компаньонов предварительно обязательно согласовывать со мной.

— Ясно, босс! Вы будете в курсе всех моих дел! Но только исключительно вы один! Завтра, с утра, мы с Доулетханом на джипе проедем к месту предстоящей акции, проведем полную рекогносцировку, заодно посетим и схрон. 1 июля, перед общим совещанием, я изложу вам окончательный вариант действий по захвату груза! По нему и будем работать!

— Хорошо! Занимайся делами, Мурза!

Баркаев вернулся к себе, сразу, без всякой подготовки, обратился к Роману:

— Рома! Я хочу предложить тебе сегодня убить человека. Даже не человека — шакала в человечьем обличье.

— Убить? Но… я не смогу!

Палач подошел к нему вплотную, прошипел:

— Сможешь, Роман! После того, что я тебе расскажу, сможешь!

Молодой человек оставался в растерянности, продолжая автоматически переспрашивать начальника:

— После того, что вы расскажете мне?

— Да, Роман! Слушай и все внимательно запоминай!

Мурза отошел от молодого человека и повел рассказ об истории жизни Романа Гурцева. Баркаев не пропускал ничего, ни одной мелочи, которые знал сам. Молодой человек был поражен осведомленностью своего командира. И о многом ему было больно вспоминать! А Палач продолжал. Он в подробностях, красочно описывал наезды бандитов на молодую, счастливую семью Гурцевых. Их беспредел, оскорбления, угрозы, избиения.

Оборвав речь, Палач спросил у молодого человека:

— Ты никогда, Роман, не задавался вопросом, почему при твоем обращении в милицию, прокуратуру никто и пальцем не пошевелил, чтобы защитить вас?

Роман пожал плечами:

— Они требовали фактов, свидетельских показаний, еще чего-то, а где мне все это было взять?

— Нет, друг мой, не поэтому вас не защитили те, кто обязан был сделать это! А потому, что банда, перекупившая долг банка «Авангард», поставив тебя в сложные условия, того самого банка, главе которого ты до встречи со мной служил верой и правдой. Банда была прикрыта одним высокопоставленным чиновником ФСК, полковником. Это было тогда, в то смутное, беспредельное время, явлением обычным. Так вот это полковник за «крышу» и потребовал у бандитов вместо платы твою жену, Ольгу! Очень уж она ему понравилась!

Роман закрыл руками уши, прокричав:

— Хватит! Прошу вас! Не надо продолжать!

— Хватит?

Палач ударил по рукам Гурцева.

— Нет, дорогой мой, не хватит! Ты должен узнать все! Этот полковник, попользовавшись твоей супругой, продал ее одному своему кавказскому другу, в гарем. Тебе рассказать, как умирала Ольга?

Роман, сумевший огромным усилием воли взять себя в руки, тихо спросил:

— Оля… она… умерла?

Голос Палача звучал безжалостно:

— Да! Умерла! В муках! Она вскрыла себе вены, чтобы кровью смыть свой и твой, — Палач ткнул пальцем в грудь Роману, — в том числе, позор!

Молодой человек только и смог прошептать:

— Господи…

Мурза сел в кресло.

Наступило тягостное молчание.

Баркаев смотрел в окно, Доулетхан следил за Романом.

Тот стоял, покачиваясь, закрыв глаза.

Доулет еще подумал, а правильный ли выбор сделал Палач, поставив на этого парня, и не грохнется ли этот Рома на пол без чувств, как девица?

Роман не лишился чувств, из его закрытых век не выкатилось ни слезинки. Вместо этого он с хрустом сжал кулаки, губы его вытянулись в узкую ленту, и когда Гурцев открыл глаза, перед чеченцами стоял уже другой человек. Не слуга, не падший, смирившийся с унижением, слабак. Перед ними стоял мститель! Взгляд Романа приобрел холодный, металлический оттенок, брови сомкнулись, на скулах заиграли желваки.

Мурза, взглянув на Гурцева, подошел к нему, положил руку на плечо, сказав:

— Вот сейчас, брат, ты — Воин! И ты должен отомстить убийце своей жены. У нас, горцев, такое не прощается! Ни при каких условиях! За кровь — плата одна: кровь! За смерть — смерть!

Роман, глядя мимо Палача, сказал:

— С кем я должен рассчитаться за смерть Ольги? И я сделаю это, порежу ублюдка на куски!

Палач резко сменил тон. Нужного эффекта он добился, но ликвидация генерала должна быть подведена под самоубийство, лишь в этом случае она имеет смысл. А в таком состоянии, в котором сейчас находится Роман, допускать его к акции нельзя. Он действительно может просто порвать этого шакала в генеральской форме! И сделает это! Придется продолжить работу с ним.