Огненный бассейн. Трилогия

Долгое, трудное и опасное путешествие — сказал мне Озимандиас. Так оно и оказалось. А в конце ждала трудная жизнь. Он был прав и в этом. У нас не было никакой роскоши, да мы ее и не хотели: тела наши и ум были устремлены к решению главной задачи.

Но тут были свои чудеса, из которых величайшим был наш дом. Мы не просто жили в Белых горах, мы жили в одной из гор. Древние построили здесь шмен-фе, высекли в сплошной скале тоннель. Зачем они сделали это, для какой цели, мы не знали; но этот тоннель стал нашей крепостью. Даже когда мы пришли летом, у входа в главный тоннель лежал снег. Но внутри горы было не так холодно, нас защищали толстые скальные стены.

У нас были наблюдательные пункты, откуда можно было видеть склоны. Иногда я приходил на один из таких пунктов и смотрел на зеленую солнечную долину далеко внизу. Там были деревни, крошечные поля, дороги, булавочные головки — скот. Жизнь казалась там теплой и легкой сравнительно с суровостью скал и льда, которые нас окружали. Я же не завидовал этой легкости.

Потому что неправда, будто у нас нет роскоши. Есть: свобода и надежда. Мы живем с людьми, чьи умы принадлежат им самим, Кто не признал господства треножников и кто, терпеливо вынеся многие лишения, готов был к войне с врагом.

Наши предводители создали совет, а мы были новичками и к тому же мальчишками — мы не знали, каковы планы и каково наше участие в них. Но мы знали, что будем участвовать, это несомненно. И еще одно несомненно: в конце мы уничтожим все треножники, и свободные люди будут наслаждаться добротой Земли.

Книга 2. Город золота и свинца

Глава 1 Трое избраны

Однажды Джулиус созвал совещание инструкторов, и все тренировки прекратились. Мы втроем: Генри, Бинпол и я — решили использовать свободное время для исследования верхних уровней тоннеля. Мы взяли на кухне продукты, с полдюжины больших, медленно сгорающих свечей и двинулись вверх по долгому извилистому склону от пещеры, в которой жили.

Вначале мы болтали, слыша, как эхо наших голосов отдается от скал, но по мере того, как продвижение становилось все более затруднительным, мы перестали разговаривать, сберегая силы. Древние разместили в пещере шмен-фе — железную дорогу, как она некогда называлась на моем языке, и металлические полосы уходили вдаль, казалось, бесконечно. Свечи давали мало света, но зато он не мигал: тут не было даже ветерка, который мог бы задуть пламя. Мы взбирались в гору, но изнутри нее.

Я удивляюсь этому, как всегда раньше. И это одна из бесчисленных загадок, оставленных нашими предками. Даже с теми замечательными машинами, которыми, мы знали, они обладали, должны были уйти многие годы, чтобы прорубить туннель в самом сердце горы. И для чего? Чтобы построить железную дорогу, ведущую на вершину, которая всегда покрыта снегом и льдом? Я не видел в этом никакого смысла.

Они были странные и удивительные люди. Я видел руины одного из гигантских городов с широкими улицами, которые тянулись на мили, со зданиями, устремившимися к небу, с огромными магазинами, где могли бы поместиться все дома моей родной деревни, и еще бы осталось место. Они легко и свободно передвигались по земле, могущество их было безмерно, почти непостижимо. И, несмотря на все это, треножники победили и поработили их. Как это случилось? Мы не знаем. Знаем только, что, кроме нас, горсточки живущих в Белых горах, люди выполняют все приказы треножников, и выполняют с радостью.

С другой стороны, способ, которым они удерживают свое господство, совершенно очевиден. Это делается благодаря шапкам, сеткам из серебристого металла, которые плотно охватывают череп и врастают в тело. Шапку надевают в четырнадцать лет, обозначая этим превращение ребенка во взрослого. Треножник забирает тебя и возвращает. Вернувшиеся, за исключением вагрантов, несвободны, они не распоряжаются своим мозгом.

Мы шли все выше и выше по тоннелю. Изредка мы отдыхали, вытянув ноги. Иногда в этих местах были отверстия, сквозь которые видны горы и холодные, пустынные снежные поля, лежащие в их тени. Если бы мы знали, каким долгим и трудным будет подъем, мы бы, наверное, на него не решились, но теперь, уже зайдя так далеко, не хотели возвращаться. Изредка нам попадались разные предметы: пуговица, коробочка с надписью «Кэмел» и рисунком животного, похожего на горбатую лошадь, обрывок газеты, напечатанной на языке, который мы сейчас изучали. В обрывках речь шла о совершенно непонятных вещах. Всему этому было больше ста лет, это были реликвии мира до треножников.

Наконец мы достигли пещеры, где кончалась железная дорога. Каменные ступени вели в помещение, похожее на дворец. В огромном, обшитом деревом зале сквозь большие окна мы смотрели на удивительные картины. Снежные вершины окружали долину, через которую далеко внизу текла река. Вершины ослепительно сверкали на солнце, на них больно было смотреть. Жил ли здесь когда-то король — король, правивший миром и выбравший своим жилищем его крышу?