Огненный бассейн

Последующая буря приветствий и негодующих возгласов была более яростной, чем все предыдущие. Она не кончилась, пока не встал Джулиус. Он сказал:

— Конференция приняла решение. — Внешне он не изменился, но голос его звучал устало. — Мы все должны согласиться с ним. Я хочу лишь, чтобы мы оставались едиными при любом президенте и совете. Люди не в счет. Важно лишь единство.

Аплодисменты на этот раз звучали недолго. Старший представитель Соединенных Штатов сказал:

— Мы прибыли с доброй верой, готовые сотрудничать с людьми всех наций. А услышали только болтовню и оскорбление великого человека. Исторические книги говорили нам о том, каковы европейцы, что они никогда не меняются, но мы не верили этому. Что же, теперь мы верим. Наша делегация покидает конференцию. У вас есть свой собственный континент, а у нас свой, и мы сами позаботимся о себе.

Американцы собрали свои вещи и направились к выходу.

Прежде чем они вышли, китайский делегат своим мягким голосом сказал:

— Мы согласны с американской делегацией. Мы считаем, что наши интересы не может защитить совет, разрываемый страстями, как мы это видели сегодня. К сожалению, мы должны покинуть конференцию.

Один из немецких делегатов сказал:

— Это работа Франции. Французы заняты лишь своими интересами и амбициями. Они хотят править Европой, как правили ею раньше. Но я должен сказать им: берегитесь! У нас, немцев, есть армия, которая сумеет защитить наши границы, и есть авиация…

Его слова затерялись в настоящем аду. Я видел, как встал английский делегат и направился к выходу. Я взглянул на Джулиуса. Тот сидел, опустив голову, закрыв глаза руками.

Из зала конференции по твердому снегу можно было подняться по склону Юнгфрау. И Юнгфрау сверкала слева от нас, Менх и Эльгер — справа. Виднелся круглый купол обсерватории, которая снова использовалась для наблюдений за бесстрастными небесами. Снежные поля над нами расступились, и стали видны зеленые поля внизу. Солнце садилось, появились тени.

Мы молчали, выйдя из зала. Наконец Бинпол сказал:

— Если бы Генри не умер…

— Что может сделать один человек?

— Многое. Джулиус сделал. Но Генри был бы не один. Я помогал бы ему, если бы он захотел.

Я подумал об этом и сказал:

— Наверное, я тоже. Но Генри мертв. Фриц сказал:

— Я откажусь от своей фермы. Есть дела поважнее.

— Я с тобой, — сказал Бинпол. Фриц покачал головой:

— Между нами разница. Твоя работа важнее моей.

— Не такая важная, как эта. А ты, Уилл? Ты готов к новой борьбе, длительной, менее волнующей, без великого триумфа в конце? Оставишь ли ты свои моря и острова, чтобы помочь нам объединить людей, сохранить мир и свободу? Англичанин, немец и француз — это будет неплохое начало.

Воздух был холодный, но возбуждающий. И порыв ветра принес снежную пыль с вершины Юнгфрау.

— Да, — сказал я. — Я оставлю свои моря и острова.