Огненные письмена

– Понимаю, – сказала она. – Но первого декабря по каким-то ему одному известным причинам Эрик Эпштейн ограничил свою атаку Белым домом и солдатами, угрожавшими Новой Земле Обетованной. Его компьютерный вирус уничтожил более восьмидесяти тысяч человек, но мог бы убить и десять миллионов. Эпштейн достиг полного операционного контроля. Он мог бы уничтожить нашу армию и наши города нашим же собственным оружием. По его заявлению, он не сделал этого исключительно потому, что действовал в целях самообороны. Но я не хочу давать ему повод для изменения позиции.

«Действовал в целях самообороны, – повторил про себя Лиги. – Она не знает, но на самом деле он реагировал на мой приказ атаковать. Мой незаконный приказ».

С тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, когда было обнаружено существование анормальных, Америка шла к открытому конфликту. Сверходаренные оказались просто слишком сильны. Хотя они и составляли всего один процент населения, но явно превосходили остальные девяносто девять. Полубоги в мире смертных. Если дать им свободу действий, то обычные американцы стали бы не нужны. Или превратились бы в рабов.

Лиги вместе с несколькими единомышленниками, настроенными так же, как он, предпринимал действия по ограничению возможностей сверходаренных. В обществе сеялись недовольство и страх. Для того чтобы снизить потенциал анормальных, создавались специальные академии. А после того как Джон Смит взорвал здание биржи, убив более тысячи человек, появился законопроект, по которому все сверходаренные в Америке подлежали микрочипированию. В те месяцы, что предшествовали атаке первого декабря, Лиги полагал, что они контролируют ситуацию. Они почти держали руку на пульсе.

Но тут раскрылась роль президента Уокера в их плане, его подвергли импичменту и предали суду. Вице-президент, будучи хорошим человеком, оказался слабаком для такого большого кресла. И вообще, его выпустили на сцену только из электоральных соображений. Террористические атаки продолжали сотрясать Америку, а отдельная группа мозганов, известная как «Дети Дарвина», инициировала действия, которые привели к блокаде трех городов, и тогда президент Клэй струсил и заколебался. Он был готов пойти на уступки, согласиться с существованием Новой Земли Обетованной, анклава анормальных Эрика Эпштейна.

Выбора не оставалось – только прибегнуть к силе. И потому Лиги приказал атаковать НЗО.

Решение он принимал не один. Своей карьерой он был обязан Теренсу Митчаму, официально третьему лицу в Агентстве национальной безопасности. Ему он всю жизнь хранил преданность. На самом деле Митчам был главой их теневого правительства, трезвым патриотом, который давно понял, что для защиты страны требуются жесткие действия. К несчастью, во время ракетного удара Митчам находился в Белом доме.

«Еще одна жертва в войне, признавать которую страна начала только теперь», – подумал Лиги.

– Самооборона или нет, – сказал он, – но, когда мы успешно закончим растехнологизацию и переведем армию на штыки и сапоги, нам придется атаковать.

– Я не принимала такого решения.

– Мадам президент, общество…

– Я знаю, все одержимы жаждой мести. Но в какой-то момент мы можем встать на опасный путь. Должны существовать и другие решения, кроме геноцида.

Они вышли из Лонгуорта[12] на Саут-Кэпитол-стрит. Секретная служба аннексировала эту узкую улицу и поставила тяжелые ворота и блокпосты по ее концам. Въезд сюда разрешался только президентскому кортежу – сегодня помимо лимузина в него входили четыре бронированных кадиллака «эскалейд» и шесть мотоциклов. Утро стояло холодное, автомобильный выхлоп окрашивался голубоватым парком, по низкому небу катились облака.

– Согласен, – сказал Лиги. – Я вовсе не хочу уничтожать сверходаренных. Но мы должны ликвидировать Новую Землю Обетованную и провести в жизнь законодательную инициативу по надзору за перемещением анормальных. Подпишите документ, сделайте его законом, и мы за три месяца чипируем девяносто пять процентов анормальных. Я понимаю: это может показаться старомодным, но действовать будет.

– А если они не подчинятся? А если предпочтут умереть в бою?

– В таком случае…

Взрыв, сопровождаемый звуковой и ударной волной, подбросил его в воздух.

Закружившееся небо, серый мрамор – и бетон, летящий ему навстречу. Лиги падал, падал. Он успел выставить перед собой руки, перед тем как удариться о мостовую. В ушах его визгливый гул перешел в бесконечный крик, а вокруг дым и огонь, тела и люди на подгибающихся ногах, истекающие кровью, агент, уставившаяся на свое левое плечо, которое больше не продолжалось рукой, ее лицо, освещенное горящими останками лимузина.

Лиги охнул, закашлялся, увидел, как брызги крови выхаркались из его рта вместе с кусками мяса – он откусил себе кончик языка. И вот этот кусочек его плоти лежал теперь на бетоне.