Огненная колесница Гелиобала

— Вы немедленно уведете легионеров и укроетесь с ними где-нибудь в роще. Толпа уничтожит огненную машину и начнет приходить в себя. В этот момент я и мои помощники обратимся к ней с увещеванием: надеюсь, нам удастся овладеть положением. Иначе опьянение свободой и страх перед наказанием поведут толпу. Самые отчаянные предложат захватить Гелиополис и идти на Библос. Кто знает, не выльется ли это в восстание по всему побережью Сирии.

— Я не отдам машины.

— Я тоже, — заявил центурион.

— Безумцы, вы рискуете потерять все! К тому же разве нельзя построить новую машину?

Топот многих тысяч босых ног нарастал. Переглянувшись, инженер и центурион одновременно кивнули жрецу. Теперь, когда решение было принято, следовало действовать с предельной быстротой. Когорта построилась и походным маршем двинулась по дороге в Библос. Инженер кинулся к машине, чтобы увести Гелиобала и группу механиков, которые лихорадочно копошились у двигателя.

— Бегите! — крикнул он, приближаясь. — Легионеры не будут вас защищать.

Только сейчас инженер увидел, что машина, правда, без рабочих механизмов, погружена на повозку. У инженера мелькнула мысль, что повозка подготовлена заранее и специально предназначена для транспортировки машины. Самое удивительное, что под котлом в большой медной жаровне пылал огонь, пар уже бежал по жилам машины, и все ее тело содрогалось, напоминая норовистого коня, который дрожит, фыркает, грызет удила, горя нетерпением пуститься вскачь.

— Спасайся, господин мой, я тебя сейчас догоню.

— Он сошел с ума, — сказал подоспевший центурион. — Оставь его, едем, через три минуты толпа будет здесь.

Они вскочили на лошадей.

Первые ряды рабов уже взбирались на постамент храма. Инженер вслед за центурионом пустил коня в галоп. Только через несколько минут скачки до него вдруг дошел смысл последней реплики изобретателя. Сомнений быть не могло, несчастный действительно спятил. Он подтянул поводья и оглянулся.

С торжествующим гиком неслась масса тел и полыхающее над ней зарево факелов к огнедышащей машине. Еще мгновение — и все будет кончено, от величайшего творения техники останется мертвая груда металла, а его создателя разорвут на куски. Инженер закрыл глаза и тут же открыл их, чтобы увидеть чудо. Неожиданно повозка с машиной тронулась с места и, набирая скорость, понеслась навстречу толпе. Вопль ужаса пронесся над Гелиополисом, когда рабы завидели мчащийся им навстречу экипаж, рассыпающий искры. Он двигался сам, без лошадей или буйволов, и было ясно как день, что движение это порождено некоей силой божественного происхождения.

Кольцо рабов мгновенно распалось, задние ряды пустились наутек, а передние в панике бросились на землю, уткнулись головами в песок, чтобы укрыться от гнева Юпитера или Ваала — кто мог знать, какой именно бог решил явиться в облике машины. Когда повозка пронеслась мимо остолбеневшего инженера, он разглядел тяжелую фигуру Гелиобала, деловито подбрасывающего в жаровню дрова. Инженер тронул коня. Лишь в 20 милях от Гелиополиса ему с центурионом удалось нагнать машину.

Дорогой Гелиобал рассказал, что давно начал разрабатывать идею соединения двигателя с колесницей. Немало бессонных ночей провел он над созданием механизма, передающего движение с вала на ось повозки.

У Гелиобала была своя разведка в бараках: друзья предупреждали его о растущей враждебности к машине. Он понял, что надо торопиться, но не рискнул поделиться опасениями с инженером и решил готовиться втайне.

4

К инженеру вернулись невеселые мысли: как-то их встретят в Риме, если вообще удастся туда добраться. Пытаясь отвлечься, он приподнялся, взглянул поверх кормы. Море было покойно, след луны бежал за триерой, в предрассветных сумерках начинала очерчиваться холмистая линия италийского побережья.

Центурион тоже ворочался на своем неудобном ложе. В отличие от инженера он был в приподнятом настроении. Правда, на секунду у него мелькнула мысль, что какой-нибудь болван из генерального штаба вздумает обвинить его в дезертирстве и предать военному суду. Но он заранее принял меры: отрядил гонцов к наместнику провинции и своему непосредственному воинскому начальнику, легату, с туманным донесением об «особых обстоятельствах, побудивших его во имя интересов великого Рима временно покинуть вверенный ему пост». А затек он с головой окунулся в авантюру.

Центурион с удовольствием припоминал путешествие к берегу моря. Они предпочли объехать Библос миль за тридцать и после недолгих поисков обнаружили небольшую гавань, где стояло на приколе несколько купеческих судов. Этот осел-инженер вздумал нанять одно из них, но хозяин, почувствовавший, что они спешат и, вдобавок, избегают встречи с местными властями, заломил сумасшедшую цену. Тогда центурион объявил корабль реквизированным и велел воинам связать судовладельца и бросить его в трюм.