Огнем и мечом

– Ничего интересного за ними все равно нет. Это кельи для писчих, архивариусов и их учеников. Все записи, хранящиеся в библиотеке, обычно разрешается выносить не дальше этого коридора. То, что нужно для личного пользования, молодые храмовники переписывают для себя сами на занятиях письменностью. То, что нужно для обучения, приносит архивариус и его помощники, забирая после занятий обратно в библиотеку.

– Серьезно организовано. – Я уважительно покачала головой, и мой спутник снова хмыкнул.

– Часть хранящегося в библиотеке была создана до зарождения нашего Ордена. Это слишком ценно, чтобы каждый имел возможность таскать их по всей крепости. Что тебе стало интересно в моей голове? – Эмил решил не тянуть кота за хвост, что меня одновременно и радовало и настораживало.

Наши шаги легким эхом отдавались под беленым сводом коридора, и я решила, что затягивать молчание не стоит.

– Меня поразила печать Светозарной на твоей руке. Я не видела ее ни у кого, кроме себя, да и твоя речь меня удивила. Я хотела узнать лишь о том, что ты чувствуешь, но опыта у меня немного, а сил – хоть отбавляй. – Идущий рядом храмовник весело хмыкнул, но ничего не сказал, и я продолжила: – Обычно читать чужую память не так легко, но в случае с тобой… Я чуть не свалилась в твои воспоминания случайно, так легко твой разум открылся мне. Это из-за печати? Как ты получил ее?

– Это долгая история… и достаточно личная, – опередил меня Эмил, не дав вставить и словечка о том, что я никуда не тороплюсь. Хотя это, конечно, было бы неправдой. – Может быть, позже. Когда-нибудь. Но я согласен с тобой в том, что, скорее всего, именно из-за отметки тебе это было сделать так легко. Я, если можно так сказать, зависим от Ато божества чуть больше, чем мои собратья. Наверное, в этом дело. Лучше спросить у Ирвина, он у нас мастер в божественной магии.

– А в чем ты мастер? – Я, поравнявшись со своим на удивление разговорчивым спутником, заметила, что он почти одного роста со мной.

– Мм… я что-то вроде посла. – Храмовник неопределенно повел рукой в воздухе и, подойдя к массивной двери в конце коридора, с явным усилием открыл ее. – Вот и пришли. Позволь показать тебе, защитница, кормящую мать всех жрецов, писарей, архивариусов и прочих трудяг пера и бумаги. Библиотеку Алой крепости, где все ранее названные…

Я сделала шаг в библиотеку, мысленно поражаясь представшему передо мной гигантскому залу, и замерла, стараясь не издавать ни звука.

– …просиживают свои жо… – Закрывший за нами двери храмовник обернулся и прервался на полуслове.

Посреди зала, прижав когтями к полу лишь частично сохранившееся тело в храмовой рясе, сидело нечто, похожее на демона со средневековых гравюр моего мира. Существо демонстративно облизало чешуйчатую руку от крови, не сводя с нас немигающего взгляда алых глаз, потом шевельнуло сложенными за спиной перепончатыми крыльями.

– Поговор-р-рим?

Глава 3 О сложности переговоров и хрупкости человеческого тела

Краем глаза я заметила легкое золотистое марево на том месте, где только что стоял Эмил.

Храмовник пропал, буквально растворившись в воздухе, и одновременно с этим сидящее на трупе существо расправило крылья, низко заурчав.

Сука, какая же ты здоровая…

– Отзови своего слугу, защитница. Не нужно больше крови. Не сейчас. – Кошмарный демон облизнулся, продемонстрировав мне раздвоенный язык и зубы-иглы. Говорило создание вполне внятно, периодически скатываясь на рычание и шипение.

Конечно, здорово, что эта тварь собирается пообщаться, а не сразу отгрызть мне голову, но что-то доверия она мне не внушает. И что творит Эмил?! Надеюсь, что он отправился за подмогой…

– Эмил?.. – Я, испытывая уверенность, что меня проигнорируют, не ожидала, что мой спутник появится за спиной этого демона, и, судя по всему, выдала его с головой собственным выражением лица. Тварь вздыбилась, словно дикая кошка, ловко развернулась на всех четырех конечностях и своей огромной лапой сгребла не успевшего снова раствориться в воздухе храмовника.

– Тронешь его, и никакого разговора не будет! – Я схватилась за меч, даже не надеясь на то, что это существо меня послушает, но оно, шипя, как кузнечные мехи, снова развернулось ко мне, крепко обхватывая Эмила когтистыми пальцами. Храмовник безуспешно пытался выбраться, и существо сжало его сильнее, заставляя того надсадно засипеть и перестать трепыхаться.

– У меня послание… – тварь несколько раз коротко скрипнула голосом и продолжила: –…От доброжелателя.

– Не помню в рядах своих друзей тех, кто имеет таких слуг. – Я терзала пальцами рукоять меча, периодически косясь на притихшего храмовника.

– Жив, жив. Просто подслушивает. – Заметив мое беспокойство, существо снова скрипнуло. Это оно так смеется, что ли? И встряхнуло рукой.

Эмил звучно клацнул зубами и без всякого стеснения обогатил мой словарный запас сложной комбинацией, в которой фигурировала беременная мать держащей его твари, стая собак, мужские половые органы и поросячье дерьмо.