Огнем и броней

— Осмотреть здесь все. Посмотрим, что нам Господь послал.

Пока матросы под руководством квотермастера сбрасывали трупы за борт и приводили в порядок снасти галеона, Робинсон вместе со штурманом прошел в капитанскую каюту, надеясь найти там разгадку странной фразы португальца. Штурман «Кэтти» — Джим Галлахер знал португальский язык и мог перевести найденные бумаги. Нехорошие подозрения появились у капитана почти сразу, но он все же спросил мнение Галлахера, когда они вошли в каюту и рядом не было чужих ушей.

— Джим, ты ничего странного не заметил?

— Заметил, сэр. Среди португальцев были какие‑то квелые, их сразу перебили. Как будто они искали смерти в бою. Да и остальные тоже… Никто даже не попытался сдаться.

— Значит, мне не почудилось… Ладно, давай бумаги поищем…

Корабельный журнал нашелся довольно быстро, и Галлахер начал его листать, усевшись за стол, а Робинсон как следует обшарил каюту. Добычей стал сундучок с деньгами и шкатулка с драгоценностями. Как говорится, на одного бы хватило вполне, а вот на всех…

Пересчитав деньги и осмотрев золотые украшения, капитан глянул на штурмана, углубившегося в чтение журнала.

— Ну что там интересного, Джим?

— Плохи дела, сэр. Они загрузились в Конго, но по дороге зашли в Гвинею за водой и провизией перед тем, как пересекать Атлантику. И там же взяли еще партию товара, чтобы восполнить потери — часть черномазых за время перехода от Конго до Гвинеи успела подохнуть. И похоже, в Гвинее на борт занесли какую‑то заразу, так как черномазые стали дохнуть очень быстро. А с ними и часть команды. Последняя запись датирована сегодняшним днем, незадолго до боя.

— Проклятье!!! Это не чума?!

— Не знаю, сэр. В журнале об этом ничего нет.

— Давай срочно нашего коновала сюда!!! Пусть определит, что это за гадость!!!

Однако, звать «коновала» не пришлось. Мистер Гриффитс — корабельный доктор, явился сам и доложил, что с «грузом» не все благополучно. Убыль очень большая, гораздо выше обычного. В трюме есть умершие. Очевидно, последние дни команда просто боялась туда спускаться, чтобы не подхватить заразу. На вопрос Робинсона, что он предлагает со своей стороны, доктор ответил без обиняков.

— Надо с этого корыта бежать, сэр. И чем скорее, тем лучше. Одно могу сказать точно — это не чума. Какая‑то разновидность лихорадки. Но нам от этого не легче. Если будем находиться здесь очень долго, то рискуем тоже заразиться.

— Но ведь это какие убытки!!! «Кэтти» утонула, а теперь и этого португальца бросать?!

— Сэр, Вы спросили мое мнение, я ответил. Если останемся здесь, то деньги нам могут уже не понадобиться. У меня нет лекарств от этой болезни. А уповать на молитвы, как это зачастую делают паписты, просто глупо. Никому они еще не помогли. Все, что я могу предложить, это всячески отгородиться от черномазых и не спускаться больше в трюм.

— Но это не решение проблемы. Черномазым надо что‑то жрать и пить, иначе они загнутся еще быстрее. Да и дохлятину кому‑то надо за борт выбрасывать.

— Можно выбрать дюжину из них — тех, что поздоровее, и предложить поработать на уборке дохлятины и на кормежке остальных, пообещав свободу, кормежку — сколько влезет и службу в команде нашего корабля, а не продажу в рабство на плантации. Заболеют — дьявол с ними. Не заболеют — на Ваше усмотрение, сэр.

— Хм — м, а что, это выход! Попробуем!

Предложенный доктором метод сработал, «санитаров» из негров набрали без труда. Последствия боя были по возможности устранены и «Сан — Себастьян» продолжил свое плавание к берегам Нового Света.

Переход с попутным ветром до Барбадоса занял всего четыре дня, но за это время количество «груза» убавилось еще больше. И самое плохое — появились первые признаки заболевания и у команды. Умерших, правда, пока не было, но никто не обольщался по этому поводу. Заболевших разместили в кубрике и остальные матросы туда не совались, предпочитая проводить все время на палубе. Все мечтали о той благословенной минуте, когда удастся покинуть галеон. И когда на горизонте показался Барбадос, все вздохнули с облегчением.