Офсайд 2

Моя бравада наигранна. На самом деле, у меня даже коленки трясутся. Хорошо, что я сижу спиной к своим подчиненным, и они не видят моего смятения. Никто не видит. Открывается дверь в конференц-зал, и я перестаю дышать… Черт, это Арчи. Конечно, Арчи. Его же не было. Теперь ждут только Джейсона Доминника. Господи, дай мне сил пережить этот кошмар. Закусываю до боли нижнюю губу. Нервно поднимаю запястье к лицу, чтобы взглянуть на часы. Дорогие, элегантные и скромные на вид Mоntblаnc. Майкл подарил мне их на окончание Гарварда. Шикарный подарок. Отвлекаю свои мысли, как могу. На самом деле, в голове стучит, как набат: «Джейсон здесь, здесь, здесь». И мне страшно так сильно, что потеют ладошки и сбивается дыхание. Виски сдавливает нарастающая мигрень, и я с обреченностью осознаю, что этот поединок, пусть даже не открытый и односторонний, мне будет дорого стоить. Бессонные ночи, новые кошмары — этот минимальный урон. Мик во всем виноват. Я же просила его. Все, что я хотела — это забвение. Мне удалось достичь небывалых результатов в бизнесе, образовании. Я бралась за все подряд, и у меня получалось. Я не боролась с воспоминаниями и тяжелыми мыслями, нет. Невозможно забыть то, что мне пришлось пережить. Но я сделала так, что каждая минута моего времени была занята, каждая мысль — в деле, и этот ворох новых обязанностей, успехов, событий похоронил под собой мое прошлое. Я даже в выходные не давала себе спуска, занимаясь спортом, гуляя с сестрой, помогая маме по дому. И я не оставалась одна. Никогда не оставалась одна. В Гарварде было просто, ведь комнату в общежитии мы делили на двоих или даже троих, а вернувшись домой, мне пришлось уговорить Дреа спать со мной в одной спальне. Скоро она начнет встречаться с мальчиками, потом выйдет замуж, и тогда мне придется искать ей замену. Мама не раз говорила, что я должна переступить через страхи и найти кого-то, кто смог бы разделить мое одиночество. Ей кажется, что мужчина в моей постели решит все проблемы. Однако, это совсем не так. Далеко не так. «Ты должна попробовать», твердила мама и Джейн была с ней солидарна, но как им объяснить, что я не могу? Совсем не могу. И у меня нет слов, чтобы объяснить яростное непринятие одной только мысли о близости с мужчиной.

Любым мужчиной…

Кроме Джейсона.

Я не могу признаться в этом даже Джейн Кларк, осознавая, насколько бредово это звучит. Я не думаю о нем многие месяцы, но это ничего не значит. Ничего, черт побери, не значит. И лгу всем вокруг, и самой себе. Каждый день. Каждый гребаный день.

Никто и ничто не исправит программу, созданную Джейсоном, болью и кровью вбитую в меня. Он стер прежнюю личность и записал новую, нераздельно, навечно слитую с ним, привязанную узами, которые невозможно разорвать. Пять суток на привязи, без еды и практически без воды, наедине с тенью мужчины, который мог в любой момент убить меня, в комнате за закрытыми дверями и зеркальными стенами, завершили полное превращение Александры Памер в личную собственность Джейсона Доминника. И теперь игрушка ждала появления своего хозяина со страхом и нетерпением. Но игрушка больше не глупая и слабая, и она вовсе не жаждет снова остаться с вырезанным сердцем. Поэтому будет наблюдать издалека…

И когда дверь в конференц-зал открылась, я приподняла подбородок, и вся подобралась, немного наклоняясь вперед. Он вошел, я сжала подлокотники до боли в побелевших пальцах. Ощутимый на физическом и ментальном уровне поток энергии ударил в мое сердце, распространяясь через вены по всему организму. Мой любимый яд… Как наркоманка со стажем, я блаженно улыбнулась, выдохнула…