Офриад, сын Спаты

Пройдя не меньше десяти километров, Игорь почувствовал звериный голод. Во время пути ему несколько раз встречались странные животные. Несмотря на то, что проходили они на приличном расстоянии и рассмотреть толком их не удалось, все-таки он решил, что на Земле таковые не водятся. Ну где вы видели, чтобы силуэт, походивший на слона (правда, очень маленького слона), передвигался на двух конечностях? \ Нет, конечно, это мог быть дрессированный слон! Но чтобы на цырлах ходило все стадо? \ Вот и Игорь такого не припоминал, а потому при каждом их появлении благоразумно залегал в траве. Залег раз, залег два, а на третий плюнул и стал внаглую в полный рост, рассматривая далекие очертания животных. Численность их стада не превышала двадцати особей. Они хоть и передвигались на 'своих двоих', но для добычи пропитания вставали на все четыре лапы и принимались шерстить в траве своими длинными хоботами.

'Может, поохотиться на них?' — промелькнуло у него в голове.

'А мясо что, сырым сожрешь, умник?' — отозвался его внутренний голос.

'Ну и хрен тогда с ними! Потопали дальше'.

Но топать никуда не пришлось. Причудливые животные неожиданно стали проявлять беспокойство. И вдруг все разом понеслись в его сторону.

У Игоря, что называется, 'душа ушла в пятки'. Он стал быстро соображать, что же собственно, ему предпринять? Ожидать их приближения, или же попытаться уйти с пути стада?

'Блин… а может, они хищники, и бегут в мою сторону, так как заметили свою пищу, и эта пища — я?' — закралась в его мозг неприятная мысль.

Действительно, за 'слониками' вроде как никто и не гнался, потому мысль была далеко не фантастична.

'Что ж тут думать, мать твою?.. Беги на фиг по направлению тех долбанных гор. Если уж эти твари по твою душу, значит, изменят свой курс в твою сторону, если же нет, значит, дело еще хуже'

И он припустил, да так, что аж пятки засверкали. Пробежав буквально сто метров, Игорь вдруг остановился.

'А-а-а-а-а… зараза! Щит забыл!'

Пришлось возвращаться. На ходу, посматривая в сторону приближающихся животных, он вдруг услышал странное жужжание. Не гул, не рокот, не стук копыт, а именно жужжание. Как если бы муха, по мановению волшебной палочки, стала бы размером с доброго коня. И это жужжание стало нарастать. Все отчетливей стали 'вырисовываться' и интересные подробности несущихся в его сторону созданий. И он внезапно понял, что эти существа совсем не похожи на безобидных травоядных.

'Ё… Да это ж какие-то монстры!'

Действительно, когда стадо 'слонов' и Игоря стали разделять какие-то двести метров, он с ужасом отметил их злобный оскал. Оскал, в котором блестели клыки почище, чем у пресловутых вампиров.

Глянув в сторону все еще далеких гор, Игорь удрученно вздохнул, покрепче перехватил свой щит и отдался во власть генетической памяти тела.

***

— Арррра! — прокричал ведущий охотник, понукая свое насекомое. Стрекоты, хоть и не обладали слухом в человеческом понимании, однако прекрасно улавливали звуковые волны. На охоту за твэками из стана направилось всего трое желающих. Стэллу вызвались сопровождать лишь воин ее клана да провожатый, да и тот отправился лишь потому, что ему позволили в процессе передвижения каравана ехать на таком удивительном создании, как стрекот.

Стэлла, как всегда, упивалась свободой полета. Передав мысленный образ твэка прямо в мозг стрекота, Стэлла отдалась на волю его охотничьему инстинкту. Они летели всего в трех метрах от земли. Бескрайняя равнина казалась безжизненной. Нет, в траве, безусловно, кишела всевозможная живность, но ни твэков, ни каких либо других крупных животных ее ездовой стрекот пока не обнаружил.

Ее ярко бордовые волосы сейчас были стянуты жемчужной нитью в толстую блестящую косу. Это было сделано сознательно. Стрекоты развивали приличную скорость и могли обогнать даже земного гепарда. Собранные в тугую косу волосы Стэллы не мешали обзору, и это было очень важным моментом в управления такими созданиями, как гигантские стрекозы. Прошерстив практически около сотни лиг, и так и не найдя себе ни одну жертву, стрекот проводника произвел на свет знаменитое грозное стрекотание, благодаря которому этот вид существ и получил имя собственное, правда, одно на всех. Подлетев к проводнику, Стэлла поинтересовалась:

— Ну и где же, Сирис, та обильная дичь, о которой ты прожужжал мне все уши в реалии Таргов? Правду мне говорил начальник моей охраны. Эта реаль также скучна, как и реаль Тируанских болот.

— Госпожа! — испугано прокричал провожатый — звероватого вида коротышка, чье лицо, как и тело, заросло плотной рыжей шерстью. — Поверьте мне, твэки тупей мардуков, и потому никогда не мигрируют в сезон дождей. Эти твари где-то поблизости. Я их нутром чувствую.

Из-за жужжания, что производили две пары тонких слюдяных крыльев стрекота, ему приходилось орать. Передавать мысли, как божественные Нуари, его раса не могла.

Стэлла презрительно усмехнулась.