Офицер артиллерии

— Выше головы, артиллеристы, что приуныли? — выкрикнул Васильев и, растягивая мехи, предложил — Давайте-ка для начала нашу, артиллерийскую…

В затейливом переборе завздыхали басы. Вздернув голову, сбив на затылок фуражку, обнажив высокий белый лоб и прядь жестких русых волос, Васильев пропел сильным, приятным баритоном первый куплет. Его нестройно подхватили несколько человек. Но припев уже зазвучал дружнее, и слова песни разнеслись далеко по колонне:

Артиллеристы! Точней прицел!
Разведчик — зорок, наводчик — смел.
Врагу мы скажем: «Нашу Родину не тронь —
Не то откроем сокрушительный огонь!»

Рассеянно вслушиваясь в слова песни, Ковтунов в первый раз за все это беспокойное утро улыбнулся. Но улыбнулся невесело. «Ведь вот и поется: „Врагу мы скажем: „Нашу Родину не тронь…““, — подумал он. — А ведь тронул! И наступает враг, и заставляет отходить… Как же это?» Но затем, всматриваясь в повеселевшие от песни лица людей, он и сам постепенно поддался общему настроению. Что ж, впереди еще много боев. Будут еще и горечи неудач и радости успехов…

Ковтунов окинул взглядом колонну. По дороге до самого горизонта тянулись войска, скрипели колеса, дробно цокали копытами лошади, бряцало оружие.

3. ГОДЫ ЮНОСТИ

Еще в детстве Жора Ковтунов, Горка, как его звали в семье, мечтал стать военным. Он не раз видел, как выезжали на учения артиллеристы. Подымая тучи пыли, лошади увлекали по дороге тяжелые зеленые пушки. Впереди скакал командир с шашкой и кобурой. Красноармейцы, тоже с шашками, сидели верхом на конях, тащивших орудия, и вскоре все исчезали за горизонтом. А потом оттуда целый день слышны были глухие раскатистые звуки выстрелов.

Каждый раз, заслышав гулкий топот копыт или звонкую песню, которую пели красноармейцы, Горка выбегал на дорогу и с завистью провожал их взглядом до тех пор, пока не скрывалась вдали последняя упряжка. Он решил про себя, что непременно будет вот таким же, перетянутым ремнями командиром. Ему даже приснилось однажды, что он, уже совсем взрослый, едет на коне впереди целого полка, а на него смотрят завистливо и указывают пальцами школьные товарищи.

В то время Горка Ковтунов был двенадцатилетним вихрастым и худеньким мальчиком, учеником пятого класса. Вместе со своим закадычным другом Павлушкой Башлаевым они часто уединялись в глубине станционного двора и мечтали о том, как вместе поступят в военную школу, окончат ее и поедут служить на границу. И оба, высчитывая на пальцах, сколько лет еще нужно ждать, досадовали на то, что время идет так медленно.

Однажды они надумали смастерить пушку. Идея эта пришла в голову Горке и так увлекла обоих, что уже на следующий день они приступили к ее осуществлению. Для ствола пушки была приспособлена медная труба, сплющенная и залитая свинцом с одного конца. Хуже обстояло с изготовлением пороха. Бертолетовой соли удалось достать очень мало. Поэтому добавили серу; ее мальчишки терпеливо счищали со спичечных головок, израсходовав с полсотни коробков.

Наконец все было готово, «пушка» заряжена рублеными гвоздями, мелкими кусками проволоки и металлическими шариками. На стене сарая, выходившей на огороды, в качестве мишени прибили большой лист фанеры. Нельзя сказать, что момент был выбран неблагоприятный: и отца и матери не было дома, а тетка, возившаяся где-то по хозяйству, в счет не шла: с ней всегда можно было договориться. В жарком споре о том, кому поджигать, верх взял Горка. Павлушка согласился быть наводчиком.

Выстрел превзошел все ожидания. Его оглушительный грохот, эхом раскатившийся по станционному поселку, заставил «артиллеристов» присесть от страха и запоздало зажать уши ладонями. В стену сарая короткой барабанной дробью хлестнула «картечь», в клочья изодрала фанеру и расщепила почерневшие от дождей и времени доски. И в тот же момент из сарая с истошным визгом «Уби-и-или!» на четвереньках рванулась насмерть перепуганная тетка, волоча за собой ведро с высыпающимся из него углем. К счастью, толстая стена сарая не была пробита и тетка не пострадала, но испуг был настолько велик, что уговорить ее ничего не рассказывать отцу не удалось…

После этого случая прозвище «артиллерист» прочно закрепилось за Горкой Ковтуновым и дома, и в школе. И кто знает, может быть, это окончательно и утвердило его в решении стать командиром-артиллеристом, связать свою жизнь с армией. Во всяком случае, Горка не переставал думать об этом на протяжении всей учебы в школе.