Офицер

Испытывая чувство глубокой благодарности от милостей, столь щедро излитых на нее милосердной рукою Сына Неба, премьер-министр Советской России Сталин выразил всемерную готовность оказать помощь доблестным Императорским войскам в деле установления мира и спокойствия в Маньчжоу-го и немедленно распорядился послать свои лучшие военные части на территорию союзника Божественного Тенно. Сейчас войска северного союзника Сына Неба уже вошли в Харбин и Мукден, сменяя непобедимых воинов Императорской армии.

Кроме того, Советская Россия немедленно объявила войну бандам гоминьдановцев, терроризирующим Китай. Вслед за этим войну Гоминьдану объявили коммунисты Китая, сраженные великой милостью Божественного Императора и мечтающие о его благосклонности. Руководители Китайской коммунистической партии Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай, пылая священной жаждой заслужить милость Божественного Тенно, раскаялись в прежних своих связях с бандитами и возглавили те силы, что проявляют благоразумное почтение к культурной и просветительской миссии Императорской армии на континенте».

На лавочке под старым кривым вязом сидел и задумчиво смотрел куда-то вдаль молодой бритоголовый парень. Бело-голубая тенниска в полоску чулком обтягивала его могучие, налитые плечи, а тонкие, но сильные пальцы небрежно держали сегодняшний выпуск газеты «Гудок».

Несмотря на возраст, была в парне и мощь, и уверенность, а в глазах то и дело мелькали задорные искорки, и если бы не сидящая радом юная красотка в легком ситцевом платье, сновавшие по проспекту девицы, стрелявшие взглядами в сторону парня, уже давно бы сделали попытку познакомиться.

– Тебя-то каким боком? – негромко спросил Артем[294] сидевшую рядом девушку, которая сидела рядом с видом довольной кошки и грелась на солнышке.

– Приказ, – лаконично ответила Евгения[295] и поправила челку, которая все время норовила скатиться на глаза. Затем подсела ближе и, положив руку на плечо Артема, чуть наклонилась вперед, выгнув грудь вперед. – Не слышал, что по распределению? Говорят, «Бэ-первую» направят в распоряжение Главупра.

– Слышал, но думаю, туфта. – Артем улыбнулся и взял левой рукой Евгению за руку с таким видом, словно признавался в любви. – «А-вторая» сейчас на практике в Нарконтроле, а первая шустрит где-то на юге.

– Право шесть, серый пиджак, кепка и портфель. Рисует нас уже секунд тридцать. – Евгения, не отрывая взгляда от Артема, чуть отодвинулась и раскрыла небольшую изящную сумочку, чтобы достать круглую заточенную по краям стальную пластину, отполированную до зеркального блеска. Посмотрев в свое «зеркало», она положила пластину в небольшой кармашек на боку сумки, чтобы при необходимости мгновенно воспользоваться этим оружием.

– Понял. – Артем достал из кармана штанов часы-луковицу и, открыв, несколько секунд изучал соглядатая в отражении крохотного зеркальца на обратной стороне крышки. – Кстати, у ларька с мороженым товарищ Бажуков лично, с какой-то девицей.

– С какой-то! – Евгения фыркнула. – Веру-Тень не узнал? Она в модификаторах. Скулы подняла, нос вздернула и веснушки наложила. Канает под деревню. Внимание, пиджак начал движение!

– Здравствуйте, молодые люди. – Подошедший присел на скамейку и коснулся пальцами козырька кепки. – Замечательная погода!

– И вам не хворать, уважаемый. – Артем, услышав кодовую фразу, с которой должен был подойти сотрудник МУРа, подобрался. – Как дела у кошачьих?