Офицер

Первоначальный этап предполагает вхождение в контакт с представителями профсоюзов САСШ и некоторых криминальных сообществ. Особенно ирландских и итальянских, как наиболее радикальных. Мы предложим им ряд вооружений и взрывчатых средств, не имеющих аналогов на американском рынке, с тем, чтобы переориентировать криминалитет прежде всего на банки и денежные хранилища. Вывоз денег, а также их легализация будет вторым этапом операции. Несколько торговых кораблей под флагами Греции, Италии и Марокко уже переоборудованы для вывоза долларов. Взамен мы будем продавать бриллианты и платину, которая не учитывается в золотом обороте. Ну и главное, что мы будем продавать – препарат «Лунная радуга». Вещество вызывает краткую эйфорию, половое возбуждение и полное привыкание с первого приема. Стоить он будет дорого, так что окажется доступен лишь самой верхушке американского общества.

– В Америке полно оружия. – Пальмиро Тольятти удивленно покачал головой. – Что мы можем им предложить такого, чего у них нет?

– Товарищ Новиков?

Кирилл кивнул.

– Слушаюсь, товарищ Сталин. – Он встал и, шагнув к стене, легко подхватил брезентовую сумку, переложил ее поближе к столу и, раскрыв, стал выкладывать на стол различное оружие. – Прежде всего, мы предложим им компактный пистолет-пулемет, оснащенный глушителем. Он вдвое легче, меньше, чем пистолет-пулемет Томпсона, и настолько же надежнее. Кроме того, у него довольно тихий звук выстрела, что очень важно. Сам пистолет-пулемет спроектирован под оригинальный восьмимиллиметровый патрон, так что мы в любое время сможем прикрыть поставки боеприпасов. Еще мы предложим им полностью автоматический пистолет, стреляющий очередями под тот же патрон, специальные взрывчатые ленты для вскрытия сейфов и газовые гранаты.

– А эта… «Радуга»? – подал голос Эрнст Тельман.

– Вот. – Кирилл вытащил из кармана небольшой пакетик с белыми таблетками и положил на стол. – Стоимость производства одной дозы сейчас около пятидесяти копеек, а когда наладим массовое производство, будет примерно десять-пятнадцать копеек. Для прессовки таблеток сделали роторный станок и прессуем до миллиона штук в сутки. Продавать планируем за десять долларов каждую порцию. Ни рабочим, ни служащим не придет в голову выбрасывать такие деньги, а вот богатые люди, думаю, будут брать их с удовольствием. И прежде всего пожилые и лица преклонного возраста. Тестирование показало, что даже у восьмидесятилетних появляются соответствующие желания. Правда, – Новиков жестко усмехнулся, – препарат вызывает психологическое и физиологическое привыкание, и если вдруг мы резко прервем поставки, то большая часть потребителей в лучшем случае получат сильнейшую депрессию, а в худшем кончат жизнь самоубийством[257].

– Адская смесь. – Тольятти покачал головой.

– Если для уничтожения Америки нужно будет вызвать дьявола, я, товарищ Тольятти, первым запишусь на курсы демонологов.

Сидевшие за столом сдержанно рассмеялись.

– И нужно не забывать о других странах. – Сталин достал трубку изо рта и ткнул мундштуком в Берию. – Вы, товарищ Берия, держите это дело под контролем. А непосредственным руководителем операции решением Политбюро назначается комиссар государственной безопасности Новиков.

Сталин перевел взгляд на Кирилла и усмехнулся в усы.

Кирилл, отлично знавший немецкий и немного хуже итальянский, легко сошелся с двумя деятелями рабочего движения, уже хлебнувших лиха. Кроме них, в операции были задействованы несколько сотрудников Меркулова, осуществлявших технические мероприятия, и девять человек из корпуса, которых Кириллу пришлось оторвать от учебного процесса. Бажуков, Петр Вольский, Умар Ходжаев, уже получивший капитана, Кузнецов и пять девушек, под общим руководством Веры. Надю, как она ни рвалась на операцию, пришлось оставить дома, так как ее животик уже разросся до того, что она ходила слегка переваливаясь.

Легенды и документы у всех были высшего класса, так что за эту часть Кирилл не беспокоился.

Вместе с Верой, перейдя весьма условную границу Финляндии, Кирилл уже через сутки был в Амстердаме и, сменив документы и внешность, пара села на пароход до Нью-Йорка.

Вера, для которой роскошь пассажирского лайнера была в новинку, тем не менее держалась словно королева, которая из жалости позволяет перевозить свое царственное тело на таком плавучем сарае. Осанка, взгляд, обжигавший холодом, и безупречный английский, который ей ставили последний год несколько настоящих британцев, делали Веру в глазах стюардов кем-то из небожителей, а капитан лайнера обращался с ней словно с членом царствующего дома. Впрочем, все это не помешало Вере в первую же ночь использовать свое служебное положение на всю катушку, оставив Кирилла к утру совершенно опустошенным, словно по нему пробежалось стадо лосей. И все пять дней, пока лайнер пересекал Атлантику, она отрывалась, наконец дорвавшись до человека, которого втайне любила все эти годы.