Одураченные

– Мы пришли, – сказал я, останавливаясь и поворачиваясь к нему лицом.

– Но это, если не ошибаюсь, дом мадемуазель де Труакантен.

– Точно, – ответил я со смехом, – и именно здесь вынашивалась измена, проклятая измена, о которой я говорил. Жребий брошен, благороднейший кузен; ты и эта женщина сделали из меня орлеаниста; мне нельзя отступиться, потому что вы слишком далеко завели меня, поэтому остаётся продолжать. Этой ночью я собрался присоединиться к герцогу Орлеанскому в Лотарингии, но, прежде чем уйду, наступит расплата.

Теперь я смотрел ему в лицо, и моё дыхание было жарким, а глаза пылали яростью, которая завладела мной. У него отвисла челюсть, и красивое лицо стало пепельным, когда он уловил смысл моих слов.

– Я не понимаю, – запнулся он.

– Ты поймёшь всё через несколько минут, – насмешливо ответил я, – потому что нас учат, что со смертью всё становится ясно. Ты поймёшь, как одурачил меня и как я в свою очередь одурачил тебя, попросив сопроводить меня сюда, чтобы могла свершиться справедливость.

Я расхохотался, и при этих звуках он отшатнулся, как будто я ударил его.

– Ты ошибаешься, – выдохнул он, дрожа всеми членами.

Я сбросил шляпу и плащ и обнажил свою шпагу, приближаясь к нему.

– Доставай шпагу! Предатель! Пёс! Иуда! Доставай шпагу! – гремел я, сверкая своим клинком перед его глазами.

– Ты ошибаешься, – невнятно повторил он, отпрянув от меня.

– Как же так! – издевался я. – Разве может некто настолько смелый, чтобы участвовать в заговоре, быть настолько нерасторопен, чтобы достать шпагу? Разве нет в тебе мужества, что ты стоишь там, дрожа, будто сражённый приступом лихорадки? Или вид стали вселил ужас в твоё бабье сердце?

Он вскинул голову при насмешке, затем с неразборчивым проклятием вытащил шпагу и бросился защищаться.

Mordieu! (Смерть Господня! – франц.) Как же я играл с ним! Час был поздний, и не было ни одного прохожего, чтобы помешать нам. Целых десять минут я потакал его неумелому фехтованию и в то же время издевался над ним, перечисляя его грехи, при этом спрашивая, каково это – умирать без отпущения. Он видел свою смерть в моих глазах, слышал в моём голосе, чувствовал в моих руках. На его лбу крупными бусинами выступил пот, и за эти десять минут он претерпел двадцать агоний.

И вот исполненный страха вопль вырвался из его уст; секунду он корчился на острие моей шпаги, как раненый червяк; затем упал ничком и умер прежде, чем я его перевернул.

Ухватив тело, я оттащил его с середины дороги, где мы дрались, к двери дома мадемуазель. К его груди я пригвоздил своим кинжалом лист бумаги, на котором написал: “Подношение для мадемуазель де Труакантен от одураченного глупца – второго Равальяка”.

Её экипаж приближался по улице, когда я завершил свой мстительный замысел; так что, спрятав шпагу и расправив плащ, я быстро двинулся прочь, оставив эту падаль на пороге её дома, чтобы поприветствовать кошмарным посланием.

Примечания

Рю Сент-Оноре – улица Святого Гонория в историческом центре Парижа. Была проложена в конце XII века, обязана своим именем монастырской церкви Святого Гонория Амьенского, покровителя пекарей (до наших дней церковь не сохранилась).

Маркиз де Сен-Мар (1620–1642) – миньон Людовика XIII. Ещё юношей был приставлен к королю кардиналом Ришелье, который хотел сделать его своим орудием для влияния на короля. Сен-Мар действительно скоро расположил к себе короля и был осыпан милостями. Заметив, что сам король отчасти тяготится деспотизмом Ришелье, Сен-Мар задумал воспользоваться своим влиянием, чтобы низвергнуть того. Заговор был открыт Ришелье, сумевшим восстановить короля против Сен-Мара, который был казнён.

Гастон Жан Батист Французский, герцог Орлеанский (1608–1660) – французский принц крови, младший (третий) сын короля Франции Генриха IV Бурбона и Марии Медичи. В 1630-е годы поднимал против своего старшего брата, короля Людовика XIII, и кардинала Ришелье мятеж в Лангедоке, затем, будучи прощён, участвовал в заговоре Сен-Мара с целью сместить и убить Ришелье в 1642 году, избежал казни, но за это был лишён прав на регентство в случае смерти короля. После смерти Людовика XIII в 1643 году был назначен наместником королевства (но регентшей стала вдова короля Анна Австрийская), командовал войсками государства против Испании. Однако в 1650-е годы, во время Фронды, постоянно переходил с одной стороны на другую. Мазарини приказал выслать его в Блуа, где Гастон и умер через семь лет после подавления Фронды принцев.

Рю де л’Эпе – улица Шпаги. В Париже есть Рю де л’Эпеде Буа, то есть улица Деревянной Шпаги, которая была проложена в XVI веке по территории деревни Сен-Медар, вошедшей в состав Парижа в 1724 году; названием обязана вывеске.

Франсуа Равальяк (1578–1610) – убийца короля Франции Генриха IV. Даже под пытками Равальяк не выдал сообщников. Его четвертовали с помощью лошадей на Гревской площади, но толпа не дала завершить казнь, разорвав тело Равальяка на части.