Одураченные случайностью

Я не отрицаю, что если кто-то действовал лучше, чем толпа в прошлом, то есть предположение о его способности добиться большего успеха в будущем. Но предположение могло бы быть слабым, очень слабым, почти бесполезным в принятии решения. Почему? Поскольку все зависит от двух факторов: случайного содержания его профессии и числа обезьян в действии.

Начальный размер выборки имеет большое значение. Если бы в игре задействовалось пять обезьян, я был бы сильно впечатлен автором Илиады, вплоть до подозрения, что он есть реинкарнация древнего поэта. Если бы был миллиард миллиардов обезьян, я был бы поражен меньше — фактически, я был бы даже удивлен, если ни одна из них не напечатала бы никакой хорошо известной, (но неспецифической) работы, просто наудачу (например, Мемуары моей жизни, Казановы). Можно ожидать, что одна обезьяна обеспечит нас даже Землей в равновесии, бывшего Вице-президента Эла Гора, возможно, лишенную банальности.

Эта проблема входит в деловой мир более злобно, чем в другие слои общества, вследствие высокой зависимости от случайности (мы уже обругали контраст между зависимым от случайности бизнесом и стоматологией). Чем больше число бизнесменов, тем больше вероятность, один из них взлетел, как ракета, только благодаря удаче. Я редко видел, чтобы кто-то считал обезьян. Аналогично, немногие считают инвесторов на рынке, чтобы вычислять вместо вероятности успеха, условную вероятность успешного пробега при данном числе инвесторов в действии, при данной рыночной истории.

Вредная реальная жизнь

Есть и другие аспекты в проблеме обезьян; в реальной жизни другие обезьяны - не исчисляемы, оставляя только видимых. Они глубоко скрыты, поскольку можно видеть только победителей - это естественно для тех, кто не сумел исчезнуть полностью. Соответственно, можно видеть оставшихся в живых, и только оставшихся в живых, что создает ошибочное восприятие шансов. Мы не откликаемся на вероятность, но откликаемся на оценку её обществом. Как мы видели на примере Неро Тулипа, что даже тренированные вероятностью люди, откликаются неразумно на социальное давление.

Этот раздел

Часть I описывала ситуации, когда люди не понимают редкое событие и, кажется, не принимают ни самой возможности его появления, ни страшных последствий такого появления. Она также излагала мои собственные идеи, те из них, которые, видимо, не были исследованы в литературе. Но книга о случайности была бы не полной без представления о возможных склонностях, которые можно было бы иметь, помимо деформаций, вызванных редким событием. Содержание части II более прозаическое; я быстро опишу совокупность пристрастий случайности, как следует из обсуждений в избыточной теперь литературе по этому предмету.

Эти пристрастия или склонности могут быть выделены следующим образом: (а) пристрастие выживания (известное также как, обезьяны за пишущей машинкой), являющееся результатом того факта, что мы видим только победителей и получаем искаженное представление о шансах (Главы 8 и 9, Слишком много миллионеров и Жарка яиц), (Ь) факт, что удача является наиболее частой причиной чрезвычайного успеха (Глава 10, Проигравший забирает все), и (с) биологическое препятствие в виде нашей неспособности понимать вероятность (Глава 11, Случайность и наш мозг).

ГЛАВА ВОСЬМАЯ Слишком много миллионеров по соседству

Три иллюстрации пристрастия выживания. Почему очень немногие люди должны жить на Парк-Авеню. Миллионер по соседству носит очень неосновательную одежду. Переполнение экспертами.

Как остановить жало неудачи

Несколько счастливый

Марк живет на Парк-Авеню в Нью-Йорке с женой Джанет и их тремя детьми. Он делает 500,000$ в год, плюс-минус, и не верит, что недавний всплеск процветания будет долгим и еще, внутренне, не приспособился к своему резкому недавнему повышению дохода. Полный человек, под пятьдесят, но выглядящий лет на десять старше, он ведет, по-видимому, удобную жизнь нью-йоркского адвоката. Но он представляет собой тихую часть Манхэттэнских жителей. Марк, явно, не тот человек, от которого можно было бы ожидать шатания по барам или посещения ночных вечеринок в Трибекке или Сохо. Он и его жена имеют загородный дом с розарием и склонны беспокоиться, подобно многим людям их возраста, менталитета и состояния, о (в следующем порядке) материальном комфорте, здоровье и статусе. В будние дни, он не приходит домой, по крайней мере до 21.30 и, время от времени, его можно найти в офисе близко к полуночи. К концу недели, Марк настолько утомлен, что засыпает в течение их трехчасовой поездки "домой"; и Марк проводит большую часть субботы, находясь в кровати и восстанавливая силы.