Одноразовый кумир

— Максимус считает, — ровным тоном, но с явной натугой начал инспектор, — что твои действия на крыше небоскреба спасли мне жизнь и посему я тебе должен.

Моя вскинутая бровь заставила его все же добавить:

— И я с ним согласен. Поэтому отныне мы квиты, и тебя больше не связывает долг жизни. Можешь даже перестать выполнять мои просьбы без риска быть жестко наказанным.

А вот это, конечно, неприятно. Да, я не настолько наивен, чтобы считать наши с Секатором взаимоотношения равноправным сотрудничеством, но все же полагал, что меня удерживают мягкие узы собственного чувства благодарности за помощь и покровительство, а не колючая проволока чужого контроля с неизбежным наказанием за любое неповиновение. Впрочем, в данный момент меня больше интересовало не то, что от меня так долго скрывали, а совсем другие резоны.

— Это значит, что теперь мне придется отбиваться от недоброжелателей в одиночку?

Гоблин в своем репертуаре выдержал небольшую издевательскую паузу и ответил:

— Все мои обещания остаются в силе, даже если ты посчитаешь, что наше сотрудничество для тебя слишком обременительно и опасно.

— До сих пор не считал, — стараясь скрыть облегчение, пожал я плечами.

— Значит, и говорить не о чем, — закрыл не очень-то приятную для него тему гоблин. — Тем более что даже если мы с тобой вдрызг разругаемся, у тебя и без меня есть очень могущественные друзья. — Чтобы было понятно даже самым тупым, Секатор кивнул в сторону с интересом прислушивающегося к нашему разговору ор Максимуса. — Кстати, именно его ты должен благодарить за то, что эльфийский совет вообще с нами разговаривал и пообещал не привлекать тебя к внутрисемейным разборкам. Конечно, если ты не станешь распространяться о некоторых деталях произошедшего в храме.

Намек был очень тонким, но я буквально до копчика прочувствовал, что гоблин говорит о волшебной палочке, которую я затрофеил у мертвого эльфа. На это я лишь утвердительно кивнул, затем слез с барного стула, ткнул себя кулаком в грудь и изобразил гусарский наклон головы:

— Зурхор нарх, тухрур-та.

— Ноур, Рохур-хатар, — благосклонно кивнул на мою церемониальную благодарность вождь орков и тоже легонько ударил себя кулаком в грудь.

Мои действия ему явно понравились, а вот гоблин смотрел на все эти ритуальные танцы с нескрываемой насмешкой, и именно он затронул тему, которая наверняка вызывала жгучий интерес у всех присутствующих, включая сидящего тихой мышкой у моего рабочего стола Бисквита и непривычно шумного мышоура, подтирающего грязные следы, оставшиеся после моего дефиле через гостиную:

— Может, наконец-то расскажешь, что у тебя за развлечения такие нечистоплотные? Решил поплавать с русалками? Это ведь они ободрали тебе одежду?

— Они, — спокойно подтвердил я, на самом деле сдерживая накатившую ярость. — Но добровольным это развлечение назвать трудно. В реку меня занесло с помощью одного нашего общего знакомого. Косарь привел людей от моего бывшего работодателя, а еще велел передать, цитирую… — Для важности и пафоса я поднял палец вверх. — Это их земля, и каждая жаба должна знать свое место.

Ого! Такого я еще не видел. Бурая кожа гоблина пошла какими-то сиреневыми пятнами. Маленькие глазки вождя орков сделались большими, как у героя аниме. Оттенок зеленой шкуры здоровяка сильно потемнел. Атмосфера вокруг барной стойки так пропиталась энергией разрушения, что даже оживился ангел на картине.

— Вот так, значит? — с явно слышимыми квакающими звуками заявил Секатор. Он перевел взгляд на орка и поинтересовался: — Ты с нами?

— Конечно, — хищно оскалился здоровяк, чем напугал даже меня, при моем-то богатом опыте общения с орками. — Люблю охотиться на хуманов, особенно если эта охота вполне легитимна.

Думаете, у меня возникла хоть кроха ксенофобии от того, что, оскалившись острыми зубами, пришлые объявляют охоту на представителей моей собственной расы? Да ни фига подобного! Это теперь мои пришлые, а Пахом, вместе с некогда симпатичным мне Косарем, не говоря уже о явившихся в мой город залетных бандюганах, для меня никто. Более того, они теперь враги, покусившиеся на самое дорогое: мою пусть и проблемную, но такую яркую и интересную жизнь.