Одноразовое использование

— Мы прилетаем в Амман, столицу Иордании, завтра днем, — сказал он, показывая маршрут на карте. — В аэропорту нас будут ждать машины с охраной из числа воинского контингента, дислоцирующегося в Ираке. Военные обычно сопровождают гостей, прибывающих в Ирак или уезжающих из него. Тех, кто следует через Иорданию. Мы ждем, когда они нам ответят. Но пока подтверждения не получили. Мы должны проехать Каср-эль-Бурку, болотистое место на востоке Иордании, и въехать в Ирак примерно в шесть часов вечера. До ближайшего города Эр-Рутба, где мы должны ночевать, около двух с половиной часов езды. Летом там темнеет довольно поздно. Но оставаться ночью на дороге мы просто не имеем права. Слишком опасно. Поэтому у нас есть в запасе только полчаса. В девять мы должны быть на месте.

Утром в семь мы выезжаем в Багдад. Движение будет непрерывным, нигде останавливаться не будем. Возможно, сделаем одну остановку, через четыре часа. Но не более чем на пять минут. Это продиктовано соображениями безопасности. В Багдаде мы должны быть к вечеру. У нас забронированы номера в бывшем отеле «Шератон», который был частично разрушен и сейчас восстановлен. Это будет в четверг вечером. Как вы знаете, в пятницу в мусульманских странах выходной. Но у нас запланированы встречи с представителями Министерства энергетики и нефтяной компании Ирака. В субботу утром мы вылетаем на двух вертолетах на юг, где пробудем три дня. В понедельник вечером мы возвращаемся, а во вторник рано утром выезжаем из Багдада. Наше пребывание на юге обеспечивает принимающая сторона. Детали мы сейчас уточняем. Мы рассчитываем улететь в следующую среду дневным рейсом из Иордании.

— Спасибо, — с удовлетворенным видом кивнул Сеидов. — Надеюсь, что все поняли, насколько сложной будет наша командировка. И от нашей сплоченности и понимания зависит успех нашей миссии. Все считают, что этот первый российский десант должен быть успешным. Чтобы первый блин не был комом. У меня все. Увидимся завтра в аэропорту. Если кому-то нужна машина, пусть скажет об этом моему помощнику. Она все проконтролирует.

Он поднялся и пожал руку каждому из присутствующих. Когда все вышли, полковник замешкался.

— Извините, — сказал Амансахатов, — у меня несколько необычный разговор.

— Да, конечно. Я вас слушаю.

— Вам нужно отдельно переговорить с нашими женщинами, — сказал полковник, глядя в глаза Сеидову.

— Не понял. О чем переговорить?

— У нас будет сложная командировка. Мало воды, отсутствие должных условий, неблагоприятная погода.

— Они это все знают, — улыбнулся Фархад.

— Нужно с ними переговорить, — повторил полковник.

— О чем говорить?

— Нужно узнать, когда у них месячные.

— Что? — изумился Сеидов. — Вы с ума сошли, полковник. Как вы себе подобное представляете. Чтобы я вызвал двух молодых женщин и задал им подобные вопросы? Надо мной потом будет смеяться вся наша компания, весь город.

— Мы всегда уточняем подобные вопросы в таких сложных командировках, — без тени смущения заявил полковник. — Мы едем туда не развлекаться, а работать. В таких случаях мы обязаны уточнять подобные факты. Даже в нашей службе охраны. Мы не рекомендуем использовать женщин, работающих в охране, в критические дни. Может быть любой сбой, любое отклонение от нормы. Некоторых бросает в жар, некоторые чувствуют себя неважно, у некоторых начинаются проблемы с пищеварением…

— Вам лучше знать, полковник, — нахмурился Фархад, — я не могу задавать подобные вопросы женщинам. Извините, но просто не смогу. И вообще не представляю, как можно задавать такие вопросы. Это просто неприлично.

— В балетных труппах есть специальные помощники режиссеров, которые отмечают критические дни у всех балерин, — сказал Амансахатов. — Это работа, и мы должны понимать, как они себя будут чувствовать. Возможно, в некоторых случаях их придется заменить.

— Как вы себе это представляете? Я сейчас вызову своего помощника и задам ей такой вопрос? Извините, но я не могу. И не хочу. В конце концов, мы всегда выступали за равноправие. Кроме того, сегодня есть масса гигиенических средств. Извините, но мне даже стыдно об этом говорить.

— В таком случае разрешите мне узнать эти подробности. У нас не будет времени на смену гигиенических средств и не будет возможности обеспечивать их потребности. Мы летим всего на неделю и должны быть уверены, что в решающий момент наши женщины смогут выдержать этот тяжелый путь.

— Какой-то бред, — пробормотал Фархад. — Хорошо. Узнавайте сами. Чтобы я к этому не имел никакого отношения.

— Я так и сделаю, — кивнул полковник, выходя из кабинета.

Сеидов посмотрел ему вслед, прыснул и, не выдержав, громко рассмеялся. Кажется, самая большая проблема у них будет с этим полковником, начисто лишенным всякого чувства юмора. Или Амансахатов действительно прав и сам Фархад относится к этой командировке без должного внимания? Но в любом случае такие подробности узнавать он не будет никогда. Хотя бы потому, что никогда не сможет задать подобный вопрос своим сотрудницам. Тем более Алене Сизых, которая ему так нравится.