Однокурсник президента

— Трогаем! — скомандовал командир «борта», и набравший обороты двигателей вертолет начал подниматься в небо. Винтокрылая машина потянула к горизонту, а оставшаяся без командира группа, заняв круговую оборону, по-прежнему пребывала внизу — среди разбросанных повсюду камней и небольших скал.

Видя, как группник подтягивает под себя ногу, прапорщик Маркитанов не сильно надеялся на лучшее — то есть на то, что сейчас старший лейтенант поднимется и как ни в чем не бывало поведет бойцов на выполнение боевого задания. Когда же Есин пополз в дверной проем вертушки — исчезла даже призрачная надежда.

— Темка, связь, живо! — окликнув радиста рядового Артема Шальнева, Маркитанов, путаясь в мыслях, начал формулировать текст будущей радиограммы:

— Сообщай: при десантировании «Первый» повредил ногу, командование принял прапорщик Маркитанов. Приступаю к выполнению поставленной задачи.

— «Валокордин» — «Центру», «Валокордин» — «Центру», — затараторил развернувший радиостанцию Шальнев. — Как слышишь меня? Прием.

— «Центр» — «Валокордину», — отозвался в микрофоне голос дежурного радиста рядового Сонникова. — Слышу вас хорошо. Прием…

«Валокордин» (позывной группе, видимо представляя себе будущие впечатления от ее подвигов, давал ротный) начал передавать сообщение…

Пункт временной дислокации отряда специального назначения ГРУ

Когда пришло сообщение от группы Есина, комбат и майор Кузнецов находились на ЦБУ.

— Товарищ полковник, командир группы повредил ногу, возможен перелом, эвакуирован воздушным путем, прапорщик Маркитанов принял командование группой на себя, — доложил дежурный по части, тем самым заставив Митина крепко выругаться.

— Хандец заданию! — Командир отряда сел на скамью и помотал головой. — И этот тоже: «принимаю на себя командование группой!» Димарик, блин! Вот черт, как не повезло-то! Конец всему…

— Почему? — Лицо Кузнецова выражало неприкрытое удивление.

— Боевая задача сорвана! — Подполковник едва сдержался, чтобы не выместить подступающее раздражение на ни в чем не повинном ротном. Хотя в армии всегда кто-нибудь да виноват. — Есин выбыл. Кто теперь поведет группу? Маркитанов?

— Именно Маркитанов, — вновь вступился за прапорщика Кузнецов. — Тем более что он уже сообщил, что принял командование.

— Ты что, дурак?

— Товарищ подполковник, я… — возмутился майор.

— Это же Димарик!!! — прервав возмущающегося командира роты, комбат постучал пальцами по собственной голове.

— Вот именно, — не стал отрицать Кузнецов. — Я уверен, он справится! — Твердость, с которой это было заявлено, заставила комбата задуматься.

— Ты так считаешь?! — Вопрос был задан не без изрядной доли ехидства.

— Да он справится, — убежденно заявил командир первой роты. — Я его знаю очень давно и очень хорошо и потому, товарищ подполковник, настаиваю, чтобы группа продолжала выполнение поставленной боевой задачи.

— Хм, нда… А впрочем, так и так головы не сносить, времени на отправку другой группы у нас нет. Пусть действует, — Митин махнул рукой. — Но если он положит бойцов, я тебя, майор… — Подполковник не договорил, провел рукой по лицу, словно стирая осевшую на кожу пыль, и добавил: — Отвечать будем оба! — И, как ни странно, улыбнулся: — А может, ему снова повезет, а, Кузнецов?

— Повезет, — уверенно подтвердил ротный. — А не повезет — выкрутится.

На этом их разговор окончился, а третья группа приступила к выполнению боевой задачи.

Дул несильный ветер. Небо, с утра радовавшее взгляд синевой, подернулось сиренево-серой дымкой, у самого горизонта выползли облака. Маркитанов, расстелив на камне карту и положив на нее компас, вглядывался в циферблат только что включенного джипиэса. Наконец высветились цифры. Прапорщик облегченно вздохнул и, наморщив лоб, начал выискивать на карте, все время поглядывая на выдаваемые джипиэсом координаты, точку стояния. Определил. Повозился какое-то время, прикладывая к карте компас и ориентируя карту на местности (точку, обозначающую переданные по радиосвязи координаты двигавшейся впереди банды, он благополучно отметил чуть раньше).

— Дирекционный угол, дирекционный угол. — Губы Димарика непроизвольно шевелились, выдавая в нем напряженную работу мысли. — Поправка… склонение… сам черт голову сломит… а… блин…

— Темка, — Маркитанов подозвал спрятавшегося за валунами Осипова. — Азимут двести десять градусов. — Дмитрий решил не мудрить с поправками, совершенно справедливо рассудив, что по прямой идти все равно не получится, а раз так, то к чему выкобениваться? Истинный… магнитный… В конце концов, на что тогда джипиес?

— Двигаешься аккуратно, но в темпе, путь выбираешь сам. Если что — зови меня. И вот что еще, все-таки Грузия… мирняка не вальни…

— Угу, — как-то не очень уверенно отозвался Осипов.

— Давай, топаем. — И немного громче Маркитанов произнес: — Начинаем движение.

— Начинаем движение, — передали вдоль цепи. Народ зашевелился.