Однокрылый

Дирижабль, зажатый между двумя летающими лодками, медленно шел на посадку к широкой лесной поляне, среди высоченных сизых от возраста елей. Прошло почти шесть часов после нашего разговора с Михаилом и на Тарнатис медленно, но верно наползала местная ночь. Все это время, я находился под действием некоего «ментального подавителя». Слава богу, что я был не один. В собеседниках у меня оставалась фея Люся, хотя, наверное, для стороннего наблюдателя, мое общение с ней больше походило на тихий бред сумасшедшего, постоянно бубнящего, что-то себе под нос и внимательно слушающегося ответы выдуманного друга в своей голове.

— Mondom neked — ez szellem! — один из пиратов стоящих прямо под навесом, на котором я облюбовал себе укрытие, нервно передернул плечами и боязливо оглянувшись, прошептал. — Bosszút áll rajtunk, amiért elhagytuk a szülőföldünket…

— Badarság… — отмахнулся от него собеседник.

— Figyelj csak ide! — замотал головой букинир, судорожно схватив товарища да плечо. — Erről a szellemről már sok történetet hallottam…

«Не знаю, что ты там лопочешь, — подумал я, — но тебе есть от чего нервничать!»

Я зло улыбнулся. Последние несколько часов я не сидел без дела. Я обошел дирижабль, побывал в собственной каюте, постоял над телом Аэштана, зверски убитого бандитами прямо во сне. Пробрался в навигационную рубку и спустился в трюм гондолы. Прогулялся по пиратским галерам-драккарам-буканам — да пофиг как они там правильно называются, имевшим как оказалось мало общего с настоящими кораблями. Полюбовался летающие камни, при помощи которых эти тяжелые конструкции поднимались в воздух. Обычные серые булыжники, опоясанные стальными обручами и прикованные толстенными цепями к дну этих дурацких посудин.

А еще — я мстил. Зло, жестоко, в чем-то мелочно, но неотвратимо. Как мог и как того заслуживали эти подонки. Устроил маленькую партизанскую войну на трех отдельно взятых корабликах. И первым поплатился тот самый полурослик, из за которого погиб Андрей, а дирижабль прилетел на заклание к букинирам. А в том, что подложил магнит и навел нас на буканы именно он — я не сомневался.

Этот игрок умер от моих рук, действительно страшной смертью, хотя он был десятого уровня и я мог бы просто зарубить его… но не стал. Дождался момента, когда он и я остались один на один в машинном отделении. Халфлинг не сидел на месте, постоянно исследуя дирижабль и ища чем бы поживиться. Так вот, когда он забрел в котельную, я появился пред ним, ударил его ребром ладони по горлу и пока он сипел не в силах произвести ни единого звука, запихнул парня в главную топку.

Испытывал ли я после этого хоть каплю сожаления? Нет! Ни секундного. Из-за этого иностранца уже погибла почти сотня граждан Империи. Смогу ли я спасти остальных? Вот что заботило меня в первую очередь, а не почерневшее храпящее и корчащееся в муках тело залетного полурослика.

А потом я пошел в разнос. То здесь, то там с бортов срывались в недолгий полет к земле букиниры — высокоуровневые персонажи которые могли бы убить меня одним ударом своей абордажной сабли. По сравнению со мной они были монстрами… но именно люди побеждают монстров. Скрестить с ними оружие — было форменным самоубийством, но как полковник Кольт, уровнял шансы жителей Дикого Запада, так «Закон всемирного тяготения» Исаака Ньютона стирал разницу в уровнях между нами.

В тот момент, когда, к моему большому сожалению, пираты наученные горьким опытом перестали подходить к ограждениям, я уже мог похвастаться относительно честно заработанным тридцать пятым уровнем. Кучей нераспределенных очков характеристик, навыков и талантов, а так же профессиональными знаниями «переворачивателя пингвинов», точнее пиратов, если бы такая профа вообще существовала в «Хрониках».

Я хотел было поиграть в полтергейста, заставляя при помощи «магнитизма» предметы взмывать в воздух и атаковать уже и без того перепуганных воздушных гиен, но поразмыслив отказался от этой идеи. В руках у пиратов находилось около пятидесяти ни в чем не повинных гражданских и что могло прийти в голову жителям фэнтезийного мира при встрече с потусторонним, предсказать я не решался. Вполне возможно, они решили бы устроить массовую резню, выискивая среди пленных колдуна или спалить к чертям собачьим дирижабль, чтобы умилостивить какого-нибудь там Бранка.

Вместо подобных рискованных развлечений, я отправился на поиски пирата, забравшего конверт Дариуша, и здесь так же не преуспел. Букинир укрылся в маленькой коморке на борту одной из лодок и о чем-то возбужденно переговаривался с двумя своими подельниками. Сквозь щель в немного приоткрытой мною двери, я видел лежащий на столе, забрызганный кровью конверт, на который букиниры, кажется, не обращали ровным счетом никакого внимания. Я уже подумывал притянуть его к себе при помощи «магнетизма», когда один из них хлопнув по установленной в самом центре каюты деревянной балке рукой, сказал несколько матерных слов на почти чистом русском и подхватив со стола такую нужную мне вещицу запихнул ее себе за отворот куртки.