Одноклеточный

На стоянке уже находилось несколько байкеров, они сидели на мотоциклах и громко переговаривались. Завидев меня, все замолчали.

– Хисасибури дэсу! – сказал я.

– Яххо! – отозвался Тони и насмешливо оглядел мой наряд.

И остальные тоже вразнобой сказали «привет». Все они походили на стопроцентных нихонцев. Аоки ничем не показала, что это она снабдила меня всеми этими кожаными штуками, но улыбалась.

Сэйдзи гордо откинул назад голову, и его зелёные глаза были как узкие ледышки:

– Будем знакомы.

Намекал, наверное, на мой толмач. Но я дал себе зарок не говорить этих слов, а непременно затвердить имена моих новых приятелей самостоятельно. Без всяких подсказок и повторений. Если что, подумал я, Аоки потом поможет…

Первым со мной Минору познакомился. Это был нервный парень с большим носом, слегка полноватый и приземистый. В середине щёки у него имелась дырка с резьбой. Наверное, для подключения бурдюка с пивом, я видел такие устройства в рекламе.

– Я спец по оружию, – сообщил он. – Потом займёмся твоим байком, если Тони позволит.

Ещё одного парня звали Ковшом. Он почти без одежды был, только лёгкая куртка и шорты до колен. Никаких пупырышек от холода я у него не заметил – кожа розовая и гладкая, как у ребёнка, и блестящая. Это был крупный парень, но всё же на голову ниже меня и не такой мясистый. Оказалось, что он работает водителем мусоровоза и по десять тонн за день из ресторанов вывозит. А чтобы от него не воняло, спреем PT-141 кожу обрабатывает, потому что этот спрей вонь перебивает и заодно женщин заводит. А почти голым Ковш ходил потому, что под кожей у него слой гликопротеинового геля, и низкие температуры ему нипочём. И вообще так круче.

Мне сам Сэйдзи про своих ребят рассказывал, нисколько не старался их приукрасить. Совсем на их самомнение плевал. Наверное, он и меня будет так же кому-нибудь представлять – «рэйдзи с чёрным паспортом».

– А эта печальная дева – Хермелинда. – Длинная и худая «дева» была мрачна и холодна. Она грустно поглядела на меня глубоко сидящими глазами, словно на саму смерть. Она была похожа на отоко. – Наша верная тэнси. Пец из девчонок только её признает… У неё мамаша в молодости тестостероном ширялась, потому что мальчика хотела. И теперь у Херми в крови играют мужские гормоны… Оппай на нуле, в варэмэ никого принципиально не пускает. А нам и не надо, у нас Флора есть.

Эта девчонка, то есть Флора, была настоящая, даже красивее чем Аоки, и она глядела на меня с таким интересом, что я смутился. По-моему, если бы мы очутились где-то в другом месте, а не на открытой стоянке, она могла бы ко мне пристать.

– Я в школе учусь, у меня сейчас каникулы, – сказала она. Наверное, она специально так ярко накрасилась, чтобы себе возраст накинуть.

– Смачная такая когяру, – усмехнулся Тони. – Ты погляди, какой варебл нашпигованный! Даже у Пеца таких наворотов в шмотках нет – вся чипами прошита. Антенны-молнии, наушники в капюшоне. А видел бы ты у неё смарт! Процессор по образцу её личной ДНК скомпонован, прикинь. Вообще весь смарт на биочипах, даже экран из органики, вычислениями всякие ферменты занимаются. А питание – от тепла и пота её жаркого тела…

– Сам ты потный, – хихикнула Флора. Глаза у неё сегодня были почти нормальные – наверное, варденафил закончился.

У камайну была ещё одна девчонка, и она с рёвом примчалась на место встречи. Наверное, больше мы никого не ждали, так что остальных Тони мне очень быстро назвал, и я боялся, что не запомню их имена. Одного солидного парня звали Гриб, и у него были все восемь генов предрасположенности к алкоголизму и наркомании. А сам он сказал, что у него их не восемь, а все девять, поэтому он глотает, нюхает и колется каждый день. В основном глотает, конечно. Но особенно Гриб уважал психоделические грибы, за это и получил своё прозвище.

– Это и не наркотики вовсе, – сказал он убеждённо. Тоже мне, открыл Сахалин. Все это знают.

Тайша – она позже всех подрулила – была обычная онна, не очень симпатичная, круглолицая и плотная, как боксёрская груша. Из-под шлема у неё торчали красные, фиолетовые и зелёные пряди волос.

– Она вич-инфицирована и специально не лечится, не хочет рисковать бизнесом, – с кривой ухмылкой сообщил Тони. А сама Тайша промолчала. – Не знаю, за каким Буддой она перечной гаракутой обливается, всё равно чужих парней обламывает. И наших тоже. Рэйсубиян потому что, только девчонок любит, «реалистик» нацепит на пояс – и вперёд. Из-за её парфюма всем должно казаться, что она стройнее. И сперматозоиды будто быстрее бегают, а что толку? Эй, Тайша! Провокатор, симатта.

– Тимпункампун, – проворчала она, и все необидно заржали.

– Не знает она! – хихикнула Флора.

И в конце я с Чипаней познакомился. Нормальный парень, только на собирании старых компьютеров и всяких древних чипов сдвинутый. Он сразу спросил, нет ли у меня такого же крутого, как «хорнет», смарта или домашнего робота. Когда я про «сидора» сказал, он расстроился – у него уже была в коллекции такая модель.