Одноклеточный

Аоки залезла в ящик шкафа и порылась в нём, потом достала яркий голографический буклет. Это была реклама школы гейш, довольно толстая. Даже скорее не реклама, а описание, потому что там даже распорядок дня приводился. «9.00. Одевание. 9.30. Уроки танца, пения, риторики, икэбаны, музицирования, чайной церемонии»… Я поморщился, когда представил тёплую зелёную жижу. «12.30. Обед и прогулки по городу». Что-то я ни разу не видел гуляющих майко. «15.00. Макияж, причёска».

– Ничего себе, два часа причёсками занимаются! – восхитился я.

– Это что. Спать потом с ней по-человечески нельзя, только на жёсткой подушке с шелухой.

«17.00. Занятие с мастером кимоно 18.00-23.00. Приём троих гостей».

– Симатта! Надо же, совсем спать некогда.

Я ещё полистал проспект и наткнулся на собственно обслуживание гостей. Думал, что там про эсу будет, но в первом же предложении было написано, как майко должны беречь свою девственность пуще глаза. Остаётся только подавать чай, развлекать беседой и танцами с песнями.

– Хочу её на день рождения Сэйдзи пригласить, – сказала Аоки. – Это будет мой подарок. Ей как раз восемнадцать исполнится, так что заодно пройдёт ритуал посвящения в гейши. Только ты не говори ему, ёси? Сюрприз устроим.

Я вспомнил, что все ещё не купил оядзи подарок. Тут нас отвлёк странный шум со стороны столика. Оказалось, кошка и трилобит вступили в схватку за рыбью кость. Пылесос хотел её утилизировать, а электронный зверёк наоборот, поиграть. Мы стали подзуживать тварей и призывать их к настоящему побоищу. Кухарку Аоки привлекла в качестве судьи. Сначала одолевала кошка – она перевернула трилобита на спину и стала грызть тому лапу. А потом трилобит ухватил её манипуляторами за шею и оторвал от пола. Кухонный робот растерялся и не знал, по правилам этот захват или нет. И вообще никаких правил в этой битве не было. Так что они рубились как умели. Потом сидор почему-то решил вмешаться, и ему тоже досталось царапин и тумаков.

В общем, мы попивали винцо и развлекались. Ещё Аоки вспомнила, что Сэйдзи разрешил ей вчера пришить на мой суйкан эмблему собако-львов. Её робот занимался этим делом, а я был горд. А потом вдруг пришла пора свалить, хоть я и жутко не хотел этого.

17. Ночь со среды на четверг

Байк я оставил в гараже маншёна. Понятно, ездить на нём на преступление – просто безумие, об этом и Шрам толковал в своей инструкции. Её пункты кое-как всплыли у меня в памяти, когда я с собой боролся. Этот поход за младенцем уже не казался мне таким безопасным, как вчера. Хорошо хоть непогода разыгралась, дул сильный ветер со снегом, и камеры, думаю, мало что могли дать полиции. Про тексаты и речи не было.

Был уже час ночи, когда я выстрелил себе в запястье капсулой с «чужим запахом». Теперь электронная ищейка даже с самым чутким фито меня не унюхает. Потом я блокировал голосовой диапазон шумов, который смартом улавливается. напоследок напялил на себя сумку для младенца – она была особая, надевалась под суйкан и походила на жакет. Правда, какой-то дурацкой конструкции.

Уговаривал я себя сдвинуться с места ещё минут пять, не меньше. Сидор недоумевал, почему я не ложусь спать. А я стимулятор в автомате купил и слопал его, так что спать мне вовсе не хотелось. Да и нервничал – какой уж тут сон?

Вагон кибертрана был абсолютно пуст. Только зимний ветер гулял по нему и перекатывал по полу обёртки от дешёвого синтетического гохана. Я спрятался от ветра в носовой части вагона, где было потемнее. На всякий случай. Кто знает, нет ли тут скрытых микрокамер…

Все потоки машин вились где-то выше, по эстакадам, а трасса рядом с зоопарком была почти пустой. Слишком поздно для поездок. Я прошёл мимо Храма и остановился в жидкой тени кедров, которые росли с этого бока территории. Я развернул экран смарта на рукаве. Ещё дома я заблокировал его связь с системой спутникового ориентирования. И смарт молчал, не опрашивал базовую станцию каждую секунду. Я был невидим для электронных глаз и неслышим для таких же ушей полиции.

Забор возвышался передо мной высоким частоколом пластиковых прутьев. Я прошёл вдоль него до нужной точки, следя за дорогой по экрану. Скоро я очутился в глубокой тени эстакадной опоры, как раз напротив разветвителя. Пригляделся и увидел за кустами фонарный столб. Где-то на нём, невидимый, закреплён разветвитель… Ещё не поздно было развернуться и уйти, но вместо этого я надел перчатки и достал из кармана две упаковки с мягкими дисками. Это были присоски. Нет, сначала граната!