Одноклассница.ru. Любовь под прикрытием

Согласился, потому что срочно были нужны деньги, но когда влетели в офис, понял, что поступаю плохо, и поступил хорошо.

Потом увидел Веселову.

Вот и весь сюжет.

— А кто сказал Суслятину, что в офисе будут деньги?

Хотя я уверен, что без Ксюхи здесь не обошлось, свои версии строить не стал.

— Без понятия. Спросите у него.

— Уже спросили… И с одноклассницей твоей потолковали.

Точно: при делах Ксюха. Как же так, одноклассница? Запудрила мне, невинному юноше, мозги своей любовью. Непонятно только, зачем вся это кинокомедия? Неужели ради прибыли? Как грустно… А я терзался, ночь не спал…

— Что, она наколку дала?

— Она…

Ну, зараза… Обидно даже не то, что она. Обидно, что меня — бывалого, повидавшего жизнь человека — обставили, как последнего чушка.

— Неумышленно… Три дня назад она болтала вечером по телефону с какой-то подругой. Просила денег. Та отказала. Тогда Смехова ляпнула, что попробует занять у начальника, мол, послезавтра в офис привезут деньги за путевки для целой группы… А группа летит в Китай, то есть деньги немалые. Больше «лимона». Она попробует уговорить шефа дать часть суммы в долг на несколько дней, потому что оплатить гостиницу можно позже… А телефончик стоит у нее в коридоре, и разговорчик подслушал сосед-наркоман. И кому он его дословно передал? А?.. Неужели не знаешь?

Фу-у… У меня отлегло от сердца. Неумышленно… Она же для меня, мудака, деньги искала. И телефон у нее действительно в коридоре. Помнишь, как просила переставить…

Но какой растяпой в школе была, такой и осталась. Кто же о деньгах по телефону говорит? Сейчас же всех слушают!

— Что молчишь? Так знаешь или нет?

— Тихоне?

— Правильно! Обижен Костик был на соседку очень за что-то, ну и слил тему. А Тихоня вас подтянул. За ним, кстати, уже поехали.

— Про соседа Ксюха вспомнила?

— Нет, Суслятин колонулся… Недолго, кстати, мучался. Он все в себя прийти не может после твоего подвига. Да, накосячил ты, по их понятиям, реально. Не боишься? Тихоня злой, и память у него хорошая.

Насчет панического страха не знаю, но опасения, конечно, имеются. Двойной косяк. Ладно бы по-тихому застучал, а то открыто, да еще ментом представился. Даже если Тихоню упакуют, он пришлет весточку из глубины Сибирских руд. И попробуй спрячься.

— Разберусь…

— Ну, мне, по большому счету, все равно, что там между вами произошло, и почему ты их вломил. Это твои проблемы. А мои — преступление раскрыть.

А чего там теперь раскрывать? Всё уж за тебя раскрыли, сыщик.

Опер достал из стола чистый бланк объяснения. Шустро записал мои показания. Еще раз уточнил:

— Так что писать о причинах? Зачем ты это сделал?

— Ну я же сказал: хотел помочь.

— Ты это и на суде расскажешь?

— У меня есть другие варианты?

— Например, сказать правду.

— Это и есть правда.

— Что ж, хозяин — барин…

Он протянул мне заполненный бланк, чтобы я расписался. Но наручники при этом с меня не снял. Не верит в искренность чувств и чистоту помыслов.

— Сейчас приедет следователь, допросит и решит, что с тобой делать. То ли свидетелем пойдешь, то ли соучастником. То ли добровольный у тебя отказ, то ли недобровольный.

— А ты как бы решил?

Булгаков смутился и ответил не сразу. Вернее, вообще не ответил, потому что ожил лежащий на столе мой мобильник, оповестивший о приходе эсэмэски.

— Интересно, кто это нас беспокоит? — Опер поднес трубку к глазам. — Не возражаешь, если нарушу тайну переписки?.. О, да тут шифровка, кажется… Что это значит?

Он перевернул дисплей.

502

— Не знаю… Похоже, по-китайски.

— Да? А я думал, у них иероглифы. Ну, ладно… Пошли обратно. В камеру хранения.

Он так и не заикнулся о Добролюбове. Придется самому напомнить.

— Погоди… Добролюбов к тебе не приходил позавчера?

— Сашка, что ли?

— Ага.

— Нет, не приходил… А почему спрашиваешь?

Я не спешил раскрывать карты.

— Да так… Видел позавчера. Он в управе сейчас?

— Выперли. Влип в какую-то тему с палеными иномарками, ему и предложили рапорт на стол. Но, вообще-то, между нами говоря, все к тому и шло. Плюс это дело, — Булгаков щелкнул пальцем по подбородку, — в Главке не многие выдерживают. Сейчас болтается, работу ищет. Недавно по-пьяни мужику одному в ухо заехал. Решил, что тот его убить хочет, а мужик со связями оказался. Еле отмазали параноика.

Ну, Тихоня. Весь город на ушах, из Махачкалы ему звонили…

Ладно, хоть одна хорошая новость. Статья отвалилась.

Жизнь определенно налаживается.

Прежде чем закрыть за мной дверь камеры, Булгаков негромко спросил:

— Слушай, скажи без протокола… Все-таки на хрена?

Я потер затекшее запястье и посмотрел ему в глаза.

— Веришь, нет — хотел получить наградную соковыжималку… Погоди, откровенность за откровенность. Почему ты тогда оставил меня в кабинете? Думал, свистну что-нибудь, а ты прихватишь за кражу?

— Почему оставил? Веришь, нет — раздолбай…

Эпилог