Одноклассники smerti

Но сейчас выходит, что Надька-тихоня его в те годы обманывала. Выглядела типичной пай-девочкой, а сама, оказывается, ликерчиками баловалась. И покуривала. И в кабаках бывала — причем, заметьте, отправлялась туда вся в обтяжку. И, с виду записная скромница, даже отбивала у подруг мужиков…

От одной мысли, что у Надюхи когда-то были отношения с их нынешним соседом Степаном, Диме сразу становилось гадко. Пусть даже невинные поцелуи — а все равно противно. Школьником Степу Дима, конечно, не знал, но на то, что осталось от него сейчас, смотреть было не особенно приятно. Не такой, конечно, испитой, как покойная Коренкова, но тоже изрядно помятый, глаза вечно красные, руки подрагивают. И запашок от него, будто горячую воду не раз в году отключают, а каждодневно. И тряпье типичного маргинала…

А Надька (хотя сейчас при встречах всегда глаза опускает) с ним раньше, оказывается, в обнимку ходила. Вместе лазили по киношкам, считали звезды, наверняка, как и положено подросткам, обжимались… И хотя подруга уверяет его, что Степан ей — всего лишь бывший одноклассник, а попросила, чтоб он, Полуянов, попытался в Ленкиной гибели разобраться. И по возможности отмазал бывшего одноклассничка от справедливого возмездия. Фу.

Хотя, с другой стороны… Чего он как старая бабка? Будто сам святым был! Такие дела с пацанами творили, бедную мамулю едва до инфаркта не довел! И с медсестрой из мамулиной поликлиники у него настоящая связь была, не чета Надькиному невинному петтингу с одноклассником.

И вообще: нужно с Надюхой просто поговорить. Выслушать, так сказать, ее версию. Пусть колется: и про то, как с Коренковой в кабак сходила. И про школьную любовь со Степашкой…

Дима ногой потянул к себе телефон. По памяти отщелкал Надькин рабочий номер. И нарвался на ее начальницу, противнейшую тетку. Та радостно сообщила:

— А Митрофанова сегодня на работу не явилась!

— То есть как не явилась? — слегка опешил Полуянов.

Надька же вроде встала, как обычно, в семь. И он сквозь сон слышал, как она бешеной белкой носилась по квартире. Явно к началу первой смены торопилась, опаздывала…

— Сначала позвонила, что задерживается, а потом и вовсе сказала, что не придет, — отрапортовала библиотекарша.

— Ладно, спасибо, — поблагодарил Дима.

И немедленно набрал Надюхин мобильник.

Сначала трубку долго не снимали, а когда наконец прозвучало Надино нежненькое «алле», Полуянов в изумлении услышал в качестве фона к их разговору пение птиц. И, кажется, шум деревьев. Что еще за поездка на пленэр в рабочее время?!

И он, входя в непривычное амплуа ревнивого мужа, вопросил:

— Ты почему на работу не пришла? И вообще ты где?

— Ой, я… — растерялась Надя. — Да я за городом. У меня тут дела возникли…

«На-дя! Чай сервирован!» — услышал Полуянов чей-то далекий вскрик и еще больше обалдел. Но не выяснять же отношения по мобильнику!

И он вкрадчиво произнес:

— Тебе, значит, чай уже сервировали. Ну, пей. А я-то тебя сегодня вечером хотел в ресторан позвать. Где-нибудь в центре…

— Вечером? А во сколько? — тут же заинтересовалась Надюха.

— Да хоть в шесть!

— Нет, — отказалась она. — К шести, да еще в центр, я не успею.

Похоже, действительно куда-то далеко от Москвы забралась.

— А во сколько успеешь? — продолжал давить он.

— Ну, не раньше восьми, наверно… — протянула она. И вдруг предложила: — Или знаешь что? Если в шесть, то давай здесь, за городом, встретимся.

— В том месте, где тебе чай сервируют ? – ернически уточнил Полуянов.

— Сюда я тебя пригласить не могу, — спокойно парировала Надежда. И смягчила тон: — Но мы можем встретиться в «Адмирале». — И уточнила: — Это яхт-клуб по Дмитровке, тут и ресторан есть…

Про «Адмирал» Дима слышал — очень понтовое, дорогое и не шибко вкусное место. Ишь ты, Надюха, как сегодня приподнялась! К ужину небось на яхте пожалует?

— Ладно, как скажешь, — согласился он.

— Тогда в ресторане «Адмирал». На террасе. В шесть, — уточнила Надежда.

И положила трубку. А Полуянов взглянул на часы и торопливо выбежал из кабинета. Хотя его «Мазда» и скоростная, а к шести, да еще за город, он может не успеть.

Но, будучи истинным джентльменом и неплохим гонщиком, он появился в «Адмирале» за десять минут до назначенного времени. Устроился на террасе, смиренно выдержал брезгливый взгляд официанта, обращенный на его простецкие джинсы, и в стиле местных понтярщиков заказал себе «Перье» с долькой лимона.

Надежда пожаловала ровно в восемнадцать ноль-ноль. Привезли ее ни много ни мало на спортивной «бэхе» — новехонькой, лакированной, с откидным верхом. Шофер распахнул перед девушкой пассажирскую дверцу, Митрофанова царственно выплыла из машины. Полуянов заметил: дверь роскошного автомобиля изукрашена свеженькими светлыми вмятинами, удивительно похожими на пулевые отверстия.

Ну Надька! Ну девушка-загадка! А он-то ее всегда за скромную библиотекаршу держал! Думал, что для нее поездка в «Мазде» — наивысшее счастье…

Дима поднялся навстречу подруге, чмокнул в щечку, отодвинул стул, помог усесться, галантно предложил:

— «Перье»?

— Текилы, — коротко потребовала она.