Одноклассник, который знал все

На нас поглядывали пассажиры. Но я разошелся уже не на шутку.

– Не выйдет! – кричал я, потрясая кулаком. – Ничего у вас не выйдет! Вы думаете, что смешали меня с грязью, удовлетворились своей победой и вам все сойдет с рук? Дудки!

Я на всякий случай отошел на шаг, расстегнул куртку и вынул из нагрудного кармана договор.

– Вот! – крикнул я, размахивая договором, как флагом. – Вот! По этому договору Чемоданов не имеет права использовать диссертацию в коммерческих целях. Ни одного предложения, ни одного слова из диссертации он не имеет права продать. Я затаскаю вас по судам! Вы будете сидеть в американской тюрьме! Я добьюсь справедливости!

Профессор, Настя и Чемоданов терпеливо ждали, когда я выдохнусь. Наконец я замолчал, спрятал договор поглубже и вытер со лба пот.

– Молодой человек, – тихо сказал профессор. – Никто не пытается оспаривать ваши права на диссертацию. Но на всякий случай я хочу поставить вас в известность, что тот труд, который вы называете диссертацией, таковой вовсе не является. И Витя Чемоданов не имеет к ней никакого отношения.

– Как не является? – произнес я, переводя взгляд с профессора на Чемоданова. – Как не является? Что вы меня разыгрываете!

– Мы действительно вас разыграли, – подтвердил профессор, снял очки и принялся протирать стекла платком. – Я же вам сказал: мы вас тестировали. Грубо говоря, проверяли степень вашей алчности. Толстая рукопись, которую вы приняли за диссертацию, была обыкновенной лекцией, банальной перепечаткой из учебника по аэродинамике.

– Но как же?! – опешил я, не желая верить словам профессора. – А как же звонок из Франции? Письмо из США? Не надо меня сейчас держать за дурака!

– Звонок из Франции был произведен из моей квартиры, – пояснил профессор. – Я был уверен, что первый сигнал вы не станете тщательно проверять. А вот что касается письма из США – то здесь все честно.

– Ну, вот, – с облегчением произнес я. – А вы говорите…

– Честно то, – перебил меня профессор, – что оно действительно пришло из США. Но не из НАСА!

– Да я же сам туда звонил! – слабеющим голосом произнес я.

– Вы звонили в скромную вашингтонскую квартиру, где проживают родители Вити Чемоданова, – ответил профессор. – И его мама, Галина Павловна, успешно разыграла вас. Вам очень хотелось верить в огромные деньги из НАСА, и вы поверили.

– Нет, – прошептал я. У меня потемнело в глазах. – Нет, это ложь. Вы… вы нарочно так говорите, чтобы заграбастать мои деньги!

– Никаких восьмисот тысяч и должности главного инженера не существует, – подтвердил Чемоданов. – Это все блеф.

– А куда же ты намылился лететь, если не в НАСА!

– К маме и папе, – спокойно ответил Чемоданов. – Знакомить их с моей женой.

И он с любовью обнял Настю за плечо.

Мне казалось, что я сейчас упаду в обморок. Я все еще отрицательно крутил головой, безумными глазами глядя на троих мошенников.

– Я вас искренне любил, молодой человек, – сказал профессор, поднимая с пола чемодан. – Я много раз звонил вам, представляясь вашим другом, уповал на вашу совесть и порядочность. В общем, давал вам шанс избавиться от греха, сказать Насте о деньгах, разделить с ней свою радость. Но вы скрыли от нее свои дела с Америкой. Значит, ваши намерения были нечисты. Признайтесь, что я говорю правду.

Я схватился за голову и тихо завыл.

– Кругом ложь, – бормотал я. – Кругом ложь…

Вдруг я вспомнил про Календулова.

– Стоп! – сказал я. – Но мой научный руководитель мне лично сказал, что диссертация замечательная! Он что – идиот, не способный отличить лекцию от диссертации?

– Он не идиот, – возразил профессор. – Он начальник склада технических средств обучения. Он сделал и сказал вам то, о чем я его попросил.

– А Лавров из милиции? Секретные сведения?

– А вот Лавров из милиции настоящий, – кивнул профессор. – Правда, он давно уволен из органов и работает в наградном отделе. Он мой давний друг и тоже сыграл небольшую роль в нашем милом спектакле.

– Нам пора на регистрацию, – сказал Чемоданов.

– Вы преступники! – хрипло сказал я. – По вам тюрьма плачет!

– Почему мы преступники? – удивилась Настя. – Никто тебя не заставлял покупать у Чемоданова старую лекцию. Мы же не виноваты, что ты такой глупый, что не смог отличить лекцию от диссертации.

– Я глупый? – пробормотал я. – Разве я глупый?

– Очень, – с сочувствием ответил профессор и первым устремился к стойке таможенного контроля.

Я ухватился за край стола, иначе упал бы. Настя на мгновение задержалась возле меня.

– Прощай, – сказала она и поцеловала меня в щеку. – Я не буду думать о тебе плохо. С тобой в моей жизни связано самое светлое.

– Издеваешься? – с умирающей надеждой произнес я.

Настя отрицательно покачала головой.

– Я говорю правду. Ведь благодаря тебе мы с Чемодановым смогли обрести друг друга и организовать такую замечательную свадьбу.

Не помню, как я вышел из аэропорта. Не помню холодной промозглой ночи, ветра и мокрого снега в лицо. Я пришел в себя и стал соображать лишь тогда, когда меня кто-то схватил за руку.

Я обернулся и увидел Зою. Она плакала.