Одноклассник

— Ёлки-палки! Так это ж молокозавод! — догадалась Марина. — Я помню, мать всегда требовала, чтобы я молоко именно с этого завода покупала. Бог ты мой! Сколько ж лет прошло!

— И давно он закрыт?

— Да шут его знает! Может, лет десять уж. Или больше.

— И за всё это время никто не захотел купить его?

— А кому он нужен, хлам этот?

— Но ведь можно было вложить в него денег, отремонтировать…

— Я тебя умоляю! Никто по доброй воле никуда деньги вкладывать не станет. Я бы не стала, например. Вот если бы мне дали… ну, не знаю, миллиончиков сто, скажем, и сказали, мол, бери, Мариночка, этот заводик и делай с ним что хочешь…

— И что бы ты сделала?

— Я? Да продала бы его — на фиг он мне сдался? — ещё за сто миллиончиков. И уехала бы куда-нибудь в тёплые края. Ладно, хорош болтать, мы сюда не за этим пришли.

Крадучись, они пересекли открытое пространство между забором и ближайшим строением, обошли его кругом и заглянули за угол. Никого. Затем совершили «бросок» до следующего строения. И опять никого.

— Так, и куда нам теперь? — спросила Марина.

— Я не знаю, ты же сама…

— Я знаю, что сама. Я саму себя и спрашиваю.

— Может, туда? — решила всё-таки проявить инициативу Вера, заметив открытую дверь в длинном одноэтажном здании шагах в тридцати от них.

— Может, и туда, — ответила Марина и, пригнувшись, побежала.

Вера секунду помедлила и засеменила следом. В отличие от Марины, обутой в балетки, она была в туфлях, причём на тонком и довольно высоком каблучке, и поспевать за подругой было трудновато. При этом Вера то и дело обязательно наступала шпилькой на осколок стекла, который сразу же издавал оглушительный хруст, или спотыкалась об обломок кирпича и едва не падала.

Наконец они достигли цели.

— Я с тобой в разведку не пойду, — яростно прошипела Марина.

— Почему? — задыхаясь от волнения и бега, спросила Вера.

— И на рыбалку тоже, — вместо ответа, добавила Марина. — Рыбу всю распугаешь.

— Я не люблю рыбалку, — отозвалась Вера.

— Я тоже, — сказала Марина и заглянула в приоткрытую дверь.

Внутри царил полумрак.

— Я туда не пойду, — предупредила Вера.

— Здрасте, приехали! А зачем ты тогда вообще сюда припёрлась?

— Потому что ты предложила.

— Я предложила? Ну да, предложила. А не напомнишь ли, ради чего это всё?

— Чтобы… проследить.

— Вот именно! Проследить. За твоим, между прочим, хахалем.

— Он не мой хахаль.

— Ну, бывшим хахалем — какая разница! Ты же хотела узнать о нём поподробнее?

— Хотела.

— Вот давай и узнаем, зачем он сюда приехал и что это за перцы с ним.

— А для этого обязательно лезть туда? — осторожно спросила Вера.

— А как ещё?! — воскликнула Марина. — Ты хочешь в открытую, парадным маршем пройтись по территории? Может, ещё и с песней?

— Нет, с песней не надо.

— Тогда молчи и делай, как я.

И Марина юркнула в дверь. Вера, тяжело вздохнув, вошла следом. Осторожно ступая по скрипучему деревянному полу, усыпанному обвалившейся штукатуркой, обходя груды мусора, подруги медленно двигались по длинному коридору, по обе стороны которого тянулись ряды дверей. Некоторые были приоткрыты, а некоторые и вовсе отсутствовали, и сквозь проёмы можно было разглядеть небольшие помещения, видимо бывшие когда-то кабинетами.

Коридор упирался в большое грязное окно, причём слой пыли снаружи был такой толстый, что сквозь стекло ничего не было видно. Марина уже было собралась повернуть назад, как вдруг снаружи, с улицы, донеслись приглушённые голоса.

— Они здесь, — прошептала Вера.

— Слышу, — шёпотом отозвалась Марина.

— Как же нам посмотреть?

— «Как, как»… Давай туда, — сказала Марина и на цыпочках подошла к ближайшему кабинету.

Дверь сильно перекосило, и открыть её оказалось невозможно. Однако в щель всё же получилось протиснуться, и подруги забрались в кабинет. Письменный стол, сломанные стулья, покрытые плесенью книги на полу и толстенный слой пыли на всём. Стёкла в оконной раме отсутствовали, что позволяло вести полноценное наблюдение.

Вера было рванулась к окну, но Марина успела схватить её за подол платья.

— Ты что, дура? — одними губами произнесла она и покрутила пальцем у виска.

Присев, Марина подкралась к окну и, оглянувшись, поманила рукой подругу. Вера попыталась сеть на корточки, но в туфлях на шпильке это оказалось почти невозможно. И всё же она на полусогнутых добралась до окна и выглянула наружу.

Прямо за окном была довольно просторная площадка, на которой стояли уже знакомый чёрный «мерседес» и чёрный внедорожник, марку которого ни Вера, ни Марина, особо в этом не разбиравшиеся, определить не могли. Чуть в стороне от машин, спиной к ним, стояли полукругом шесть мужчин, среди которых был Егор, а также оба его спутника, солидный лысый мужчина в костюме и коренастый водитель. Остальные трое были под стать водителю — здоровые, коротко стриженные, только одеты в спортивные костюмы. В центре полукруга стоял на коленях ещё один мужчина. Его страдальческое лицо было покрыто свежими ссадинами, а белая рубашка перепачкана в крови. Вера и Марина испуганно переглянулись.