Одной ночи достаточно (ЛП)

— Кто-то видел тебя. Тот, кто знает его, видел тебя, когда ты покупал билеты. Или узнал машину Эда. Несчастливое стечение обстоятельств, понимаешь? И надо же, чтобы оно случилось именно с нами! Это все тот друг, присевший за наш столик. Он думал, что билеты заказываются для меня и Романа. Я слышала, как он расспрашивал Эда. К счастью, Эд не придал этому значения, так как я находилась с ними за столиком. Он подумал, наверное, что это какое-то недоразумение. Но с того момента, как я встала из-за стола, с того момента, когда они заметили мое отсутствие… То, что видел тот друг, подтверждается. Они знают: Гавана, корабль. Судно заходит сюда каждые десять дней, исчезли мы вдвоем. Они поймут, кому были предназначены билеты. Определят, где мы находимся, раньше чем отойдет корабль.

— Но машина у меня.

— Машина есть и у того друга, который все рассказал. Может быть, они уже позади нас. Преследуют.

Я увеличил скорость.

— Будем начеку. Еще десять минут — и мы на месте.

— Впрочем, умирают только один раз.

— Мы не умрем, — пообещал я. Но как оказалось в дальнейшем, свое обещание не сдержал.

— Что-то виднеется там сзади. Кажется, за нами следуют две фары. Но они далеко.

— Не смотри назад, — попытался успокоить Еву. — Ни к чему это.

Мы прибыли в порт за шесть минут до полуночи. Сделали резкий поворот и остановились прямо перед молом. Я дал ей билеты и сказал:

— Возьми и жди меня у трапа. Отведу машину, чтобы она не оставалась на виду.

Ева хотела, чтобы пошел с ней, но я жестом вынудил ее повиноваться.

Мне нельзя было оставлять там автомобиль. Если фары, которые девушка видела в отдалении, означали преследование, то машина становилась уликой.

Я отвел автомобиль подальше в тень и бегом вернулся к трапу. Прибывали другие машины, группировались в длинный хвост перед пристанью. Теперь уже невозможно было определить, какие фары мы видели позади себя. Основная часть людей, выходящих из машин, были одеты элегантно. И это естественно, так как речь шла о круизе. Сирена судна с воем испустила пар, перекрывая в течение минуты любые другие звуки.

Я нашел Еву у основания трапа. Было очень много других дам в вечерних платьях, и это меня радовало: так она не сильно бросалась в глаза. Мы показали билеты и быстро поднялись на борт. Нас встретил стюард и проводил в каюты, которые находились напротив друг друга. Он вошел, чтобы закрыть иллюминатор, но я протянул ему чаевые и попросил:

— Оставьте все как есть.

Человек тут же ушел.

— Закрой дверь, — прошептала Ева. Я закрыл дверь на ключ, но несмотря на это, девушка с силой оперлась на нее руками.

— Я взял другую каюту, для себя, — напомнил я.

— Нет, не оставляй меня. К черту приличия. В эту ночь ты останешься со мной.

Судно начало двигаться.

— Ну вот, корабль отплывает. Мы сбежали! — вырвалось у меня.

— Не думаю, что нам это удалось, — ответила она. — Ты веришь?

— А ты не чувствуешь? С каждой минутой корабль увеличивает скорость. Дело сделано.

Мы сидели рядышком на низком диване под иллюминатором, и свежий бриз дул в лицо. Я обнял Еву за талию, она положила голову мне на плечо. Так мы прободрствовали всю ночь. Вся история моей любви сконденсировалась в этой единственной ночи. Но я думаю, что этих часов нам было достаточно. У нас имелось время сказать друг другу все. И может быть, даже лучше, что над нами висела смертельная угроза. Деньги и материальные жизненные трудности в последующие недели и месяцы сорвали бы покров романтики нашего приключения. Мы наслаждались пылающей любовью, мы все начинали сначала, все впереди было наше. Что можно еще желать?

Мы оставались сидеть так всю ночь: ее голова отдыхала на моем плече, второе плечо опиралось на стенку. Над нашими головами колыхалась занавеска иллюминатора, как корабельный вымпел, а за бортом сладко пела морская вода. Мы плыли на пароходе навстречу прекрасным приключениям. Плыли к горизонту, где небо соединяется с водой, к этой несуществующей линии, к нашей страстно желанной мечте.

Через круг иллюминатора начал проникать слабый свет. Наступал новый день.

И вдруг кто-то постучал в дверь — мы едва услышали. Было около шести. Слишком рано для прибытия в Гавану. Однако кто-то стучал: тихо, вкрадчиво.

Мы вскочили, все еще находясь в объятиях друг друга.

— Они на борту! Они сели вчера вечером! — растерянно прошептала Ева.

— Нет, нет, успокойся. Они бы не ждали столько, если бы находились здесь со вчерашнего вечера.

Мы не двигались, надеясь на ошибку. Но услышали, как постучали еще раз.

— Кто там? — спросил я грубым тоном.

Мужской голос ответил:

— Телеграмма, мистер.

Старый как мир трюк!

— Не открывай! — тихо проговорила Ева.

— Подсуньте под дверь, — попросил я.

Из-под двери медленно просунулся желтый листок бумаги. Это действительно была телеграмма.

Я подождал, и когда конверт появился полностью, поднял его. Мы вскрыли телеграмму и вместе прочитали. Она была с пометкой «срочно». Адресована Еве. Телеграмма была краткой и горькой. Содержание состояло из единственного слова: «Судьба». И подпись: «Эд».

6